только разговаривать приходится. А я каждому должен еще и показать!
Теорию курсанты изучали в классах, которые устроили в огромных шалашах с плоскими крышами из тростника. Внутри были установлены доска и скамейки. Из-за отсутствия тренажеров практические действия отрабатывались сразу на технике. Так, Олег забирался на место механика-водителя и начинал объяснять и показывать, например, порядок запуска двигателя. В это время не особо тяготевший к знаниям курсант, свесившись в люк, наблюдал, а Монах переводил ему монолог руководителя занятия. Потом Олег менялся местами с курсантом, и приступали к тренировке. Беда была в том, что на «броне» даже двум было тесно, поэтому за весь день удавалось отработать вопрос лишь с половиной взвода. К тому же купленные в Украине машины глохли, перегревались или вовсе не заводились, из-за чего большую часть времени устраняли поломки.
– Тебе тяжелее, – посочувствовал Монах, утираясь влажным от пота платком.
– Ты с утра Угрюмова видел? – спохватился Олег.
– Кто же его сегодня не видел? – удивился Монах. – Пять утра, а он слово «кыш» сказать не может.
– Чувствую, будут у нас с ним проблемы, – на полном серьезе сказал Олег.
Все пять дней после приезда чиновник, что говорится, не просыхал. Нет, пробелы были. Иногда, проспавшись, он умудрялся провести утреннее построение. Однако сегодня не смог сделать и этого. Положение спас Бондаренков, который представил инструкторов и переводчиков начальнику учебного центра. Полковник Августин первый раз лично приехал в гостиницу, чтобы познакомиться с Угрюмовым, а тот, как назло, набрался до чертиков. Духота, смена часовых поясов, укусы насекомых и алкоголь до неузнаваемости изменили внешность чиновника. Узкое лицо стало одутловатым и почернело, глаза заплыли, а присутствие Угрюмова вблизи можно было определить с завязанными глазами по запаху ацетона и спирта.
На небольшом пятачке перед гостиницей толпились офицеры. Вид у всех был, что говорится, убитый. Измученные духотой лица, уставший взгляд, осиплые голоса.
– Чего собрались? – удивился Олег, мечтавший снять куртку и ополоснуться. С водой были проблемы. Утром ее привозили в канистрах и распределяли по номерам.
– Угрюмов совсем спятил, – раздался расстроенный голос Бобуркова.
– Чего он снова задумал? – насторожился Олег.
– Сказал, что сейчас построение, после которого он проверит порядок в номерах.
– Офонареть! – протянул Олег.
– Не много ли он на себя берет?! – стал возмущаться Комасов. – Понимаю, был бы при погонах. А так…
– Дурдом, – вздохнул кто-то.
– Идет!
Олег посмотрел на выход из гостиницы. Из полумрака коридора появился силуэт человека, который по мере приближения приобрел черты изрядно пьяного Угрюмова. На этот раз чиновник вырядился в военную форму без знаков различия.
– Выдрыхся за день, – констатировал Монах. – Теперь измываться будет.
– Может, отправить его куда
