двести семьдесят семь Уголовного кодекса Российской Федерации – покушение на государственного или общественного деятеля, связанное с его должностными или общественными обязанностями.
Я едва не упал со стула от неожиданности: мало того, что она знала процессуальный порядок, так еще и статью назвала, и не испугалась слова «квалификация».
– Вы имеете отношение к правоохранительным органам?
Она отрицательно качнула головой, отчего яркие локоны метнулись по плечу, заставив меня представить, какие они мягкие на ощупь:
– Нет, но мое первое образование – по специальности уголовное право.
Я постарался свести наш разговор в шутку:
– В таком случае, с вами будет нелегко, всегда трудно с теми, кто знает законы. Так, почему вы решили убить зама губернатора? За что? На улице, при его водителе и секретаре, вы и скрыться не надеялись, зная, что сидеть вам года четыре минимум. Благодарение богу, что мужик жив остался.
Она снова безразлично повела красиво развернутыми плечами, я продолжал:
– Да каков бы ни был человек, разве заслуживает он смерти? Жизнь-то свыше дана. И, кроме того – разве ваша собственная судьба вас не волнует? Что он вам сделал, Софья Станиславовна, что вам наплевать на собственную судьбу?
Она молчала. Нет, так разговорить ее не получится, и временно я сдался, и поднялся со стула:
– Ладно. Запишем ваши показания, оформим постановление о возбуждении уголовного дела, и далее – мера пресечения…
– Можно вас попросить, Ростислав Сергеевич? – снова перебила она. Я удивился тому, что она запомнила мое имя и сказал:
– Можно.
Она написала ручкой на листе несколько цифр:
– Позвоните по этому номеру и объясните ситуацию человеку, который возьмет трубку.
– Хорошо, – я сказал это, понимая, что для другого, я бы этого не сделал, – это ваш адвокат или родственник?
– Нет, это мой коллега, он встретит моего сына в аэропорту, когда он прилетит через две недели из английской школы. По всей видимости, я не буду иметь возможности сделать это сама.
Я мрачно шлепнулся обратно на стул – час от часу все хуже.
– У вас ребенок, а вы, вместо того чтобы заниматься им, занимаетесь отстрелом представителей власти? И что, за ним присмотреть некому? Ваш муж или родители не могут его встретить?
– У меня никогда не было ни мужа, ни родителей.
Мне стало вдруг безумно жаль ее, хотя к жалости ни ее манеры, ни поведение ее не располагало. Злясь на себя, я бросил:
– Так вы теперь хотите, чтобы и у вашего ребенка матери не было?
Она опустила взгляд, впервые избегая смотреть на меня. Так, надо мне взять себя в руки, не то я черт знает что наговорю.
– Ладно, простите. Сколько лет ребенку? Семь-восемь?
– Девять.
– Ясно. Поскольку у вас малолетний сын, а на зама губернатора еще раз вы напасть не будете иметь возможности, сделаю вам подписку
