отпил чаю, стараясь отбросить мысли о том, что Богдан может подозревать его в совершённом преступлении. Здравый смысл и логика твердили, что установить его причастность к убийству невозможно. Но почему-то с каждым часом страх быть пойманным усиливался вместе с осознанием того, что свершённая месть не принесла ничего, кроме беспокойства. Изначально он планировал выставить брата психически больным, но сейчас сам боялся лишиться рассудка. Тем не менее его душу грела мысль о том, что больше не придётся испытывать чувства ненависти и жалости к собственной судьбе. Он надеялся, что сможет достичь если не удовлетворения, то хотя бы покоя после кончины матери. Ждать осталось недолго, а терпения у него с детства было достаточно.
Некоторое время мужчины молчали. Богдан не торопился сесть за стол, он поднял пакет, принесённый другом, и поставил его на кухонную тумбу.
– Ты ужинал? – спросил он.
– У меня не было времени на еду.
– Я загляну в твой холодильник?
– Конечно.
Гость начал раскладывать продукты по полочкам, после чего открыл морозилку и достал оттуда пачку пельменей.
– Я никогда не говорил тебе, но у меня тоже был младший брат. Четырнадцать лет прошло, как его сбила машина прямо на моих глазах. Думал, что забуду со временем, но до сих пор детально помню тот день.
– Соболезную, – выдавил из себя Максим, хоть и не понимал, к чему вдруг этот разговор.
Богдан же думал, что схожие несчастья со временем укрепят их дружбу, ведь они в полной мере могут понять боль друг друга. Он чувствовал ответственность за состояние товарища, хоть и не мог объяснить её причину. Мужчина был уверен в одном – чтобы полегчало, надо выговориться. Он понимал, что Максим, будучи закрытым человеком, пойдёт на контакт, только если с ним будут откровенны.
Гость наполнил кастрюлю водой, поставил на плиту и включил газ. Собрав мысли в кучу, он наконец сел за стол напротив Максима и заговорил:
– Его смерть изменила меня, я перестал общаться с ровесниками, только и делал, что сидел дома и зависал в компьютерных играх. Мои друзья не особо-то и пытались помочь. И это выводило меня из себя. Сильно выводило. Я-то рассчитывал на то, что они будут теми, кто спасут меня от моего горя. Но только недавно я осознал, что они просто не знали, как ко мне подступиться.
– Если ты думаешь, что наши ситуации похожи или я жду спасения, то это не так.
– Нет, я не к тому веду. Хочу сказать, что я понимаю твои чувства, да и человека не спасти, если он сам этого не хочет. Время помогает смириться, но ты не должен закрываться от общества.
– Разве я закрываюсь? Как видишь, впустил тебя, прогонять не собираюсь, – Максим усмехнулся.
– Хочу, чтобы ты знал, что не один. Если захочешь поделиться со мной чем угодно, я готов выслушать тебя, – серьёзно произнёс мужчина и сделал глоток чая. Но, попробовав напиток собственного приготовления на вкус, тут же выплюнул обратно в кружку. – Блевота какая-то! И как может чай из травы быть настолько
