в замужнюю Настю из твоего подъезда? В кого из них? – молчу. – То-то же. Просто прищеми яйца и сделай то, что тебе говорят, а когда я прилечу, мы вернемся к этому разговору.
– Счастливо, – хотел сбросить вызов, но отец снова рявкнул в трубку.
– Гер!
– Что? – устало тру лицо ладонью. Вижу через щель приоткрытой двери силуэт хрупкой рыжей девчонки, что стала занозой в моей заднице.
– Не вздумай в таком состоянии заявиться к матери. Иди проспись, сын, – дает команду отец.
– Слушаюсь! – вызов я все же сбросил, едва не зашвырнув мобильник в стену напротив.
Осторожно поднялся. В висках уже стучит головная боль. Я начал стремительно трезветь. Опьянение вытесняют злость и адреналин.
Тихо вошел в спальню Милли. Она стоит на балконе рассматривая свои новые «владения».
– Любуешься? – прижал ее всем телом к перилам. Девушка дернулась, но во мне и так силы больше, а в таком состоянии ее особенно до хуя. – Шшш, – шепчу ей в шейку убирая длинные волосы в сторону. – Тебя отдали мне, – и это чистая правда. – Чем раньше ты смиришься, тем быстрее начнешь получать удовольствие от нашего тесного общения.
– Пусти! Что за бред ты несешь? Я не вещь, чтобы меня можно было просто кому-то отдать! – развернул ее лицом к себе.
В моих глаза, похоже, отражается все, что я чувствую. Мелкая не на шутку испугалась, но оказывается она умеет сопротивляться. Я поражен… на пару секунд.
– Детка, ты еще не поняла, куда попала? В моем мире все продается и покупается. Даже люди. Нет, не так! В первую очередь люди, – коснулся пальцами ее щеки. – Близнецы за тебя будут глотки рвать друг другу. Ты, наверное, горда собой? Столько мужчин вдруг хотят тебя.
– Нет! Я не хочу всего этого. Мне не нужно, – ей страшно. Я впитываю эти эмоции. Они не дают сорваться и наделать глупостей. – У них девушки есть. Пусти меня… – умоляет рыжий котенок.
– Тише ты, – надавил на нее корпусом тела сильнее, чтобы не сопротивлялась.
Этого хотел отец? Чтобы я не оставил ей выбора?
Остатки алкоголя в крови смешиваются с адреналином, виски пульсируют, реакция родителя на мои слова заводит.
Уверен, что завтра я об этом пожалею.
Они хотят видеть меня мудаком? Беспринципной сволочью?
Да будет так!
– Не сопротивляйся, – хриплю в губы Милли. Девушка отвернулась, она дрожит в моих руках. – Когда ты во всем разберешься, уже будет поздно. Ты будешь моей, – мои губы сталкиваются с ее.
Рыжий котенок пытается меня оттолкнуть, стучит кулачком в грудь. Давлю сильнее, до боли вжимая ее спиной в перила. Рот приоткрывается в стоне, я врываюсь в него языком не чувствую ничего, кроме злости.
Поцелуй с привкусом женских слез. Все, как заказывали! Я – последняя сволочь.
Забрался рукой ей под платье. Нежная, нетронутая мужчиной кожа приятно дразнит пьяный разум.
– Сладкая… – нахально улыбаюсь, не перестав
