нашим выпил, что грех возможностью не воспользоваться…
Рогожин задумался. Затаив дыхание, ждём его решения – порешить Аслана мечтали все. Когда ещё такая возможность будет? Его понять можно, приказ-то спасти журналистов. Ввяжемся в бой, а их там нет… Как оно повернуться-то может, хрен его знает…
– Надо сделать так, чтоб ни одна сука на связь выйти не смогла, а у них спутниковые телефоны – да не у одного?
Все вздохнули с облегчением. Решение принято, вопрос в реализации.
– Дык. Тихонечко. Ночью. Ножичками…
– Окстись, Степаныч, кто резать то будет? Пацаны зелёные, сам знаешь, спящих резать – это…
– М-да, – прапорщик покивал головой, – не просто это… Если только Саня, он до ножа дюже жадный.
– А чего Саня?! У меня вот рука не дрогнет, – ну это понятно Ванька.
– Молчи, сопля, рука у него не дрогнет. Видал я таких.
– Товарищ старший лейтенант, товарищ старший прапорщик, – я решил вставить свои пять копеек.
– О как… Ну скажи умное чего-нить… – прапор усмехнулся в усы.
– Давай Милославский, – разрешил Рогожин, усаживаясь поудобнее возле дерева. – Удиви.
– Да удивлять то нечем. Понятно, что мы ещё зелёные. Но я вот как вспомню, как эти суки наших пацанов резали, так руки чешутся. Мы не подведём! Правда, парни!?
Мужики одобрительно загудели. В общем, начальство сдалось, решено было брать в ножи.
Операцию проводили под утро, на самый сладкий сон. Часовых сняли, в яму, где держали заложников, заглядывать не стали. Вдруг не спят, шумнут ненароком. Разделились и вперёд. Не буду рассказывать, как и что… Но в живых остались только заложники. Тридцать два боевика и, самое приятное, Аслан. Хотя Аслан умер не сразу. Штаб то брали в последнюю очередь. И взяли его живым: очень товарищ прапорщик просили…
Заложники оказались теми, кто нам нужен. И вот с ними как раз и случился конфуз…
Журналистка рванула в один из домов, типа вещи у неё там. Заскочила в дом, а там сами понимаете – картина ещё та… Выскочила и давай блевать, а ведь кричали ей: «Стой!». Я вот даже по-английски.
– Что вы за звери? Разве так можно с людьми? – это она ещё тело Аслана не видела. – Вы же не люди – вы животные…
– Егор, чего она там лапочет? – Рогожин повернулся ко мне. – Переведи.
Перевожу, на что он кривится:
– Они её в яме держали, не мы…
– Ну, они негодяи, а вот мы маньяки…
– И что нам, по её мнению, надо было сделать?
– Говорит: арестовать, передать властям и судить…
– Она что, больная? Их почти в три раза больше было!
– Она говорит, что мы варвары и всё такое… Дура, в общем!
– А может мы не успели? Их уже того! – Рогожин почесал в затылке. – Не переводи.
– Да ясно. Юмор разумеем. Да и мужики вроде нормальные, хоть и помятые, – киваю на ещё двух заложников мужеска полу.
Командир криво усмехнулся:
– Хрен с ними, уходить
