шлагбаумом. Одним словом, делал все что мог. Но с пробкой даже он, бог дорог, не в состоянии совладать.
– Ну все. Опоздали, – проревел Ливанов, когда стало ясно, что мы не успеваем к сроку.
Я выглянула на улицу и заприметила знакомый козырек.
– Может быть, поедем на метро? – уже с давних пор передавалась притча из уст в уста, что даже король поп музыки не раз и не два не брезговал спуститься в преисподнюю общественного транспорта и добраться до места назначения в особо сложных ситуациях.
– Ты в своем уме? – заорал на меня Ливанов. – Чтобы я, да как голь перекатная, плебеи подзаборные, лимита понаехавшая спустился в метро? Да не может такого быть. Да ни за что и никогда. Когда такое случится, это будет последний день в моей жизни.
Начальник вымещал на мне свою ярость, оскорбляя и унижая.
– Я хотела как лучше, – залепетала, вжимаясь в кресло.
Лучше бы молчала. Корила себя за длинный язык. За неумение молчать. За то, что согласилась подменить Алевтину. Хотя, от последнего пункта в моих мысленных терзаний отказаться никак не могла. Арест Модестович поставил перед фактом. И спасти меня могло только чудо.
– В следующий раз думай что говоришь, дура! – еще больше распалялся Ливанов-младший. – Ты свою голову зачем носишь? Для шляпы? – мужчина ругался как мог. – Чего замолчала? – ему явно не хватало диалога.
Не знала как реагировать на подобного рода оскорбления. В жизни никогда ни с чем подобным не сталкивалась.
Пассовала.
– Я… мне…
От дальнейших объяснений меня спас телефон.
Он зазвонил. Громко. Из нагрудного кармана Ливанова.
Я возблагодарила всех богов, пославших вызов на мобилу начальника.
– Да. Я, – рявкнул в трубку мужчина.
Он злился и совершенно этого не скрывал.
Трубка о чем-то вкрадчиво заговорила.
По лицу Ливанова пошли тру…красные пятна. Глаза медленно начали вываливаться из орбит, наливаться кровью.
– Да. Да. Скоро. Тут пробка. Осталось немного, – униженно залепетал он.
Я прислушивалась, да только все бестолку, собеседник Ливанова голоса не повышал.
– Так точно. Как штык, – растерянно произнес мужчина.
Заметила бисеринки пота на лбу у Ареста Модестовича.
– Быстро из машины. Пятнадцать минут, – заорал он, как только связь прекратилась.
– Что…? – я открыла рот, желая разъяснения ситуации, но меня уже тянули за руку из машины.
– Метро. Бегом. Надо успеть, – не своим голосом орал Ливанов, выдергивая меня на проезжую часть, совершенно не обращая внимание на сигналившие рядом машины.
Я с трудом удерживала равновесие, чтобы не упасть. На мне были удобные туфли на каблуках, но даже их не готовили к испытаниям, устроенным судьбой.
Чтобы я еще когда-нибудь поехала в метро со своим начальником, да ни за что
