пробираюсь через забитый до отказа танцпол и выхожу в холл, где стоит пара диванов для отдыха, а на стене висит огромное зеркало с наклейками: название бара, девиз и хэштеги. Зачем тратиться на рекламу, если можно раскрутить заведение при помощи девчонок, обожающих селфи? Местный маркетолог определенно не дурак.
Сворачиваю в узкий коридор и, отстояв небольшую очередь, закрываюсь в туалетной комнате. Быстро справляюсь с делами и мою руки в крошечной неудобной раковине. Тоска отчего-то пробегает холодом по плечам и шее, вызывая неприятную дрожь. У меня ведь нет повода грустить. Нет же, правда? Никто не выгонял меня, не бросал. Я отлично провела время с друзьями. Вытираю руки сухим полотенцем и, безжалостно скомкав, выбрасываю его в урну. Нужно срочно ехать домой и ложиться спать, пока мысли не свернули на кривую дорожку самобичевания.
Распахиваю дверь в коридор, мимо тут же протискивается парочка хохочущих подружек. Встряхиваю головой и шагаю вперед, как вдруг меня приколачивает к полу знакомый голос:
– Не ожидал встретить тебя здесь.
Вскидываю подбородок и собираюсь гордо продефилировать мимо бывшего, но это сильнее меня. Останавливаюсь напротив Горошка, привалившегося к стене. Послушаю, что он скажет, даже любопытно.
– Никогда не видел тебя в платье. – Он изучающе рассматривает мой наряд.
– Ты видел меня без него. Неужели так лучше?
– Я звонил.
Надо же. А Горошек, оказывается, может огорошить не по-детски.
– Поздравляю с приобретенным умением.
– Ты меня заблокировала.
– Да ладно? – развязно смеюсь я. – И это тебя удивляет?
Горошек ненадолго прикрывает глаза и поджимает губы. Словно ему тоже больно. Тоже тяжело.
– Риша, я… я хотел… мы… – мямлит он. – Все так тупо вышло. Мне жаль. Правда.
В носу нестерпимо щиплет. Его голос, тон, взгляд. Все такое знакомое. Такое ранящее. Я верила ему. Верила в нас. Думала, что он понимает меня. Что нравлюсь ему или даже больше. Признания, конечно, не было, но я солгу, если скажу, что не хотела его услышать.
– Где твоя девушка, Вань?
– Там. – Он кивает в сторону бара, но не собирается уходить.
Строит из себя порядочного? Жаль ему? Как бы не так!
– А она классная. – Я презрительно улыбаюсь. – Такая миленькая. Наверняка ведет себя куда лучше, чем я. Не провоцирует тебя, не ущемляет, слушается во всем.
– Риша, не начинай. Я подошел, чтобы извиниться.
– На колени.
– Что?
– Извиняются на коленях, – уточняю я и покачиваюсь от того, что злость в тандеме с коктейлями кружат голову.
– Ты как всегда, – злобно выплевывает Горошек. – С тобой просто невозможно разговаривать нормально.
– Ну да, ну да. Этим ты себя оправдываешь?
– Ты… – Он делает шаг вперед, угрожающе надо мной нависая. – Ты кинулась на меня! Ты это начала! Я делал все, что мог, но тебе всегда было мало!
Смело запрокидываю голову и расставляю ноги шире, упирая руки в бока:
