м. – Это все, на что была способна Варвара.
– Короче, Гаранина, жди ее без пяти десять у входа. Прямо там, в магазине при издательстве, возьмешь Моне и вернешь карту. Ход действий поняла?
– Поняла. Дай поспать.
– У тебя еще два текста не сданы.
– Я обещала вечером. Он еще не наступил.
– Как главный редактор, я выражаю свою глубокую озабоченность.
– Выразила? Теперь дай поспать.
Но поспать у Варвары Гараниной не получалось каждый раз, когда ей звонила одноклассница, однокашница, а ныне сослуживица и начальница Буханова.
Они встретились во втором классе, когда учительница представила насупленную новенькую. Когда она спросила девочку, как ту зовут, она ответила «Буханова». Фамилия была смешная, и класс, как водится, заржал. Тогда Варвара крикнула с места «А я Гаранина. Буханова, садись со мной», и та села за парту рядом.
Потом выяснилось, что обеих зовут Варварами, и потому, чтобы не путаться, они продолжили называть друг друга по фамилии.
Первым делом Варвара поставила чайник. Кофе утром – это не роскошь, а способ проснуться. Бабушка говорит, что нужно есть кашу. Вот пусть она сама ее и ест. Пара бутербродов, чтобы в животе не урчало и вперед, к ленте новостей.
Уже начало десятого? До издательства минут тридцать на метро или сорок пешком. Логистика центра Москвы всегда была странной, и на транспорте получалось не намного быстрее, чем через дворы пешком.
Спросите хоть у революционеров, которые бегали от царской охранки.
Схватив рюкзак, Гаранина вышла на улицу, вдохнула городской парфюм, состоящий из запаха подстриженной травы и выхлопа автомобилей, и направилась на встречу со скидочной картой.
Вообще-то, Буханова права: на покупку нынешних книг никакой зарплаты не хватит, так что с картой она здорово придумала. Подруга любила сводить незнакомых людей, из которых у одного была проблема, а у другого решение. Даже если Буханова не давала спать по утрам, на нее можно было ворчать, но невозможно сердиться.
Варвара узнала Алису сразу. Худая, тонкокостная, одетая с тем шиком, что выдавал принадлежность к старой семье из союза композиторов или художников. Алиса, увидев ее, тоже улыбнулась и кивнула. Они, несомненно, виделись раньше, но обе не помнили, где.
– Варвара?
– Пытаюсь вспомнить, где мы встречались, – отозвалась Гаранина. – На дне рождения Бухановой?
– Наверняка. Как она?
– Не меняется.
– Ну, хоть что-то в этом мире постоянно.
Обе улыбнулись. Алиса достала карту и протянула Варваре, указав на пластиковую дверь рядом с массивной деревянной.
– Вход в магазин. Рядом дверь в издательство. Можешь оставить карту у администратора на входе, я потом заберу.
– Спасибо, ты меня очень выручила. Бабушка давно мечтает об этом альбоме Моне.
– Слушай, а не у тебя бабушка театральный критик?
– У меня. Белла Барановская.
– Значит, я правильно помню. Если что, за билетами можно будет обратиться?
– За Моне бабушка все сделает. Если вы еще Ренуара издадите, она для вас подкоп в директорские ложи пророет.
– Ренуар у нас в следующем году в плане стоит. Пока непонятно, как с бумагой будет, но постараемся.
– Отлично! Слушай, ты извини, что я уставилась. – Варвара смотрела на портфель в руках Алисы. – Обожаю такие вещи. Можно узнать откуда?
Алиса приподняла портфель повыше, чтобы показать искусно расписанную затейливую арабскую вязь. Гаранина провела пальцем по ребристой поверхности.
– Это партнеры из Дубая подарили моему парню, – пояснила Алиса.
– И он тебе просто так отдал? Без драки? – В голосе Гараниной звучало недоверие.
– Только потому, что ему подарили два одинаковых, – засмеялась Алиса. – Один он отдал мне.
– Везет же некоторым, – вздохнула Варвара. – Не буду тебя задерживать. Еще раз спасибо. Карту сразу занесу.
Они разошлись каждая в свою дверь. Было всего лишь две минуты одиннадцатого, и Варвара была первой покупательницей в магазине. Она кивнула продавщице и прошла в отдел живописи. Вот он, Моне, с толстыми страницами и гладкими иллюстрациями. Это она берет. Рядом стоял альбом Дега.
Я только одним глазком, пообещала себе Варвара. Я не собираюсь его покупать. Хотя, в следующий раз такой большой скидки не будет…
Варвара уже видела бабушку Беллу, обнимающую альбом желтыми
