не покалечиться.
Вор после долгих раздумий, понимая, что назад дороги нет – дверь наглухо заблокирована; решился действовать отчаянно. Он собрался идти напролом, надеясь на броню.
– Да будь что будет! – выкрикнул авантюрист, мысленно перекрестился, и сломя голову ринулся вглубь ящика страха. – Друзьями ещё называются! Надели мне ржавую кастрюлю на голову и втолкнули в склеп! Чтобы вас всех дьявол долго зажаривал на шампуре! Чтобы вас мамонты растоптали, а затем на костях станцевали самбу! АААААААААААААААААА!!!
Гарри, только что сменивший у большого деревянного колеса утомившуюся принцессу, не догадываясь об отчаянных планах горе-воина, быстрей завращал его. Уже секунду спустя агрессивное нутро приближённого до реальности тренажёра-имитатора тяжёлой схватки на поле битвы, где смерть одновременно грозит со всех сторон, наполнилось новым импульсом.
Однообразный скрип имитатора, к которому искатели приключений уже успели привыкнуть, неожиданно сменили гулкие отдающиеся металлическим звоном удары. Более того им демонически вторили пронзительные вопли, прерывающиеся благим матом и колоритными испанскими проклятиями.
Крассотка, расслабившись, отдыхающая на траве, услышав оглушительные крики, подпрыгнула. От пронзительных страшных звуков казалось из преисподней, её кровь заледенела. На мгновение ей почудилось, что гудящие раскатами грома ужасные удары обрушиваются на её тело.
Дремлющий рядом дракончик, проснувшись, плотно прижался к девушке. От страха он ей под руки спрятал больно колющуюся шипастую голову.
Техасец, от удивления и шока широко открыв рот, вылезшими из орбит глазами смотрел на тренажёр. До минимума он замедлил вращение приводившего его в действие большого колеса.
– Матерь божья! – всплеснула руками Джина, широко открыв глаза, невольно зажмуренные в тот момент, когда ледяная рука ужаса сковала её.
Но кое-кому страшно кричащему в это время внутри деревянной конструкции, беспрерывно содрогающейся от гудящих металлом звуков, эти секунды показались целой вечностью.
– Гарри, перестань, в конце концов, вращать колесо! – голосом судного дня прокричала флоридка, даже боясь представить, что внутри тренажёра могло случиться с их другом.
Через несколько томительных секунд ловцы апокалипсиса увидели Ловкача, шатаясь вышедшего наружу из нутра деревянного кошмара. На него было больно смотреть. Защищавшие его доспехи превращены в месиво, став сплошной вмятиной огромных размеров. Ещё страшней выглядела его голова. При взгляде на неё сердце обливалось кровью. Внутри тренажёра-имитатора защищавший её шлем после мощного удара разлетелся на мелкие осколки. И теперь она по цветовой гамме мало отличалась от спелого помидора – её густо покрывала кровь, сочащаяся тонкими струйками из многочисленных ран на счастье неглубоких. Но больше всего на голове выделялось левое ухо, посинев, увеличившееся
