залитую кровью рубашку. – Остальное пусть делает медик! Не электрик – нехуй лазить!
–– Папа, кто это? – показалась из комнаты напуганная Аврора, чуть прячась за приоткрытую дверь.
–– О, твоя дочка… – с умилением на бледном лице, закашливаясь, произнесла Вирхова. – Копия мамы.
–– Заткнись, Ульяна. – рявкнул он на нее, зажимая рану. Замаранной рукой он утер лоб, поворачиваясь к дочке. – Малыш, будь умницей. Принеси тете воды и успокоительное.
–– Нет, лучше сигарету. – поправила его она. – Я знаю, она у твоего отца в кармане его отличной кожаной куртки. Если дашь ее мне, я обещаю тебе в этом месяце каникулы на Камчатке.
Наконец около раны оказались руки в перчатках. Утирая пот со лба рукавом, Бронислава осторожно коснулась Ульяны холодным металлом иглы. Кровоточить рана практически перестала. Промывание помогло убрать остатки засохшей крови и оставалось только наложить шов, чтобы дыра в пузе была не похожа на Гранд-каньон в миниатюре. Когда игла с капроновой хирургической нитью прошила плоть, словно той на ее пути и не было, Вирхова слегка обреченно вдохнула, едва дернувшись. Ей было не привыкать к боли – на ее лице отточили мастерство лучшие специалисты-медики из Кабула, и игла уже не пугала. Она была в сознании, и даже умудрялась вальяжно покуривать, выдыхая дым клубочками к потолку. Дима был на подхвате сестры: подносил все, что ей требовалось, следил за состоянием оперируемой, но той, видно, не особо было интересно умирать сейчас.
–– Ты вообще человек? – Среда проводил взглядом клуб дыма, что поднялся от лица Ульяны к потолку.
–– Я практически закончила, потерпи еще немного. – глянула на нее Слава.
–– У нас слишком мало времени. – сказала Вирхова. – Отсчет пошел уже на часы, Дима.
Наконец он понял, что же именно этой ночью свело его со старой знакомой, и, по совместительству, бывшей наставницей в той школе подготовки кадров ФСБ, где Среда учился в девяностые.
Все ведь началось с отца. С его работы. В начале девяностых все иллюзии уже пали окончательно. ГДР перестала существовать на карте, а Советский Союз уже не держался на плаву, подавшись ко дну, как и бывший западный союзник. И тогда, покидая ставший уже родным, Берлин, старший Среда – Михаил Феликсович – перевез все свое семейство в Москву. В город, который, как ему тогда казалось, еще долго будет оплотом того старого мира, который Миша так любил. Но нет, и тут развернулись баталии на теле умирающей страны. И как не вовремя вся дрянь, от которой спасала советская милиция и ЧК, проникла на улицы города. Нужно было тогда, во что бы то ни встало спасать своего сына – Диму, тогда еще подростка, от вредного влияния. Однако, четкие действия последовали лишь после первого инцидента. И Среда младший был записан в школу подготовки кадров ФСБ, где главным преподавателем, и куратором всей десантно-штурмовой части обучения оказалась Ульяна. Ей тоже нужно было куда-то деваться после развала единой армии. И вот, судьба свела
