Лена, что вы натворили?!» Игорь за начальницей не пошел, хотя первоначально направлялся в эту же комнату. Он стянул через голову галстучную петлю-удавку, достал сигареты и медленно двинулся в курилку. Анжела настигла его уже на полсигарете.
– Что случилось, Игорек? – спросила она с порога. – Только учти, ты не виноват!
– Я надеюсь, – сказал Игорь, которому напор Елизаветы задним числом уже не казался совершенно беспочвенным. – Постой, ты же не знаешь что было. Тогда почему…
– Я крик слышала. Но ты не виноват.
– Откуда ты знаешь? Елизавета говорит, что я там что-то не так написал с кувалдой…
– Не важно, что она говорит. Во-первых, пока ты – стажер, и за твои ошибки отвечаю я. Если б там было что-то серьезное, она бы с меня начала. Во-вторых, мы не можем знать причин, по которым Елизавета Яновна что-то говорит. Она сама может их не знать. В мэрии так все сложно. Я сама еще не понимаю, хоть работаю третий год. Главное научиться принимать все как есть. У всех на все есть серьезные причины. Никто ни на кого просто так не орет. Даже мэр. Если он орет – значит так надо.
– Уволить обещала! – пожаловался Игорь.
– Ну вот! Лишнее тебе подтверждение! Никого из-за такой ерунды, как кривой пресс-релиз, не выгоняют. Тут бы тогда никого не осталось. А за твой релиз я отвечаю – я же тебе уже говорила. Тут все – чистая метафизика. Замечено, что кого Елизавета Яновна полгода по понедельникам ругает, те скоро начальниками отделов становятся.
– Ну ладно, – Игорь вроде успокоился. – Может это у нее э-э-э дамская истерика от раннего старения?
– Ты что, Игорь! Она ж молодая.
– Это сколько?
– Такую секретную информацию новые работники пресс-центра узнают не раньше, чем через год.
– 40? – прикинул Свистун.
– Да ты что – прикалываешься? Смотри не ляпни, кому, ей же 35 еще. Самый активный возраст.
– Знаю – бальзаковский.
– Да нет, Бальзак имел в виду стареющих женщин – лет в 50.
– Это сейчас, а в его время раньше старели, как раз как наша начальница.
– Елизавета Яновна очень хорошо выглядит. Просто ты из другого поколения и не понимаешь. Вот сам за тридцатник перескочишь – узнаешь.
– Ты-то что за нее обижаешься? Из женской солидарности?
– Просто объективной хочу быть. И ты со злости на нее не наговаривай.
– Да я уже не злюсь, – Игорь потушил сигарету. – Тем более ты говоришь, что она за свои слова не отвечает. Вот бы узнать – кто тут за всех отвечает?
– Я не так говорила, – сказала Анжела. – Я говорила, что она сама может не знать настоящих причин. А причины – они… Короче, Елизавета Яновна – она хорошая.
– Но дерганная, – добавил Игорь ложку дегтя.
Когда он, успокоенный, в галстуке, повязанном Анжелой, вернулся на свое место, ему передали вызов к начальству. «Продолжение следует», понял Свистун и ошибся. В елизаветином кабинете его поджидал один Василевский.
– По вашему
