чтобы добить его, трудоголика. Моя лучшая подруга отправилась на учения чрезвычайников на юге королевства…
– Чьи учения?..
– Чрезвычайников. То есть сотрудников Чрезвычайного департамента, который в Шолохе является чем-то вроде корпуса стражи, выходящего в авангарде в по-настоящему поганые дни для королевства. Мой второй лучший друг заперся дома, обложившись книгами – он пишет энциклопедию, и так уж вышло, что сейчас у него – самые продуктивные месяцы. А третий друг…
– Тоже лучший? – подколол меня Голден-Халла.
Я показала ему язык.
– Просто третий. На постаменте лучших есть место только для двоих.
– Боги-хранители, какая ты строгая!
– Да нет, не во мне дело, просто эти двое всех других отпинывают. Они, знаешь ли, дико ревнивые, хотя так и не скажешь. И кровожадные. Короче, мой третий друг – тот самый, кстати, саусбериец – сейчас отчаянно вгрызается в гранит науки, ибо его ждёт аттестация после тестового периода работы. Учитывая его бедовый темперамент, чем меньше будет вокруг отвлекающих факторов – тем для него лучше. Ну а ещё один мой друг…
– Я не понимаю, у тебя весь Шолох – друзья, что ли?! – возмутился Берти.
– Ну… Нет?
– Давай про врагов, Страждущая! Так интереснее!
– Э, ну… У меня был всего один. Но он теперь тоже друг. Наставник, точнее.
Голден-Халла закрыл лицо ладонью и издал череду каких-то странных звуков, которые по некотором размышлении я идентифицировала как смешки, граничащие с всхлипами.
– А мне ещё говорили, что у меня лёгкий характер, – пожаловался сыщик. – Вот только я почему-то случайной попутчице рассказал лишь о Моргане, а у тебя личности, обязательные к упоминанию, уже выстроились в длиннющую очередь, и, прах, я же слышу – все важны!..
– Возможно, я просто доверчивое трепло, не умеющее вовремя затыкаться, – утешила я. – Ну или твой Морган стоит всех моих, вместе взятых. Хотя это вряд ли. Нет. Что я только что сморозила, боги. Забудь последнюю фразу!
– Посмотрел бы я на их противостояние, – прыснул Берти. – Вытаскиваем, значит, всех на ринг в каком-нибудь полуподвальном баре, и вот ты кричишь своей толпе: «Давайте! Правый фланг, боевая готовность! Левый фланг – устрашаем песней!» И я с другой стороны размахиваю флажками: «Мор-ган! Мор-ган!» – а он смотрит на меня как на идиота и говорит, что ему пора писать диссертацию.
– Ага, вот только ничего у него не выходит, потому что мои ребята мгновенно утягивают его с собой в какое-нибудь подозрительное местечко, мотивируя это тем, что пора спасать город, чью-нибудь репутацию или просто вечер.
– И мы с тобой остаёмся на ринге вдвоём со всеми своими флажками и ставками.
– Аминь!
Тем самым придя к полному взаимопониманию, мы торжественно приподняли чашки.
Разговаривая, мы то и дело косились на трактирщицу. Всё это время она стояла с широкой улыбкой –
