Получилось тринадцать пунктов – со всеми важными для сюжета точками. Феликс за всем наблюдал. С интересом, как слушал на уроке, но без насмешки. Кажется, он до сих пор не мог отойти от решения оргкомитета.
– Ну как? – спросила Бажена, закрыв маркер.
– Структурированно. Но у меня есть несколько вопросов.
– Валяй.
Судя по взгляду, сначала он хотел съязвить, но сдержался. У Бажены даже появилась надежда, что с напарником как-то удастся договориться.
– Почему «Мари никто не верит» – это отдельный пункт? – поинтересовался Феликс. – И почему это препятствие?
– Мари обращается за помощью к родным, но ей не верят. Это еще какое препятствие!
«Пап, Марьяна сосалась с моим парнем!»
Слезы душат, и говорить получается с трудом. Но от взгляда папы становится еще хуже.
«Что за бред, Бажен? Марьяна бы никогда так не поступила».
– Далее, – монотонно продолжал Феликс. – В книге Щелкунчик убивает Мышиного Короля «за кадром». Как с этим будет у нас?
– Все покажем на сцене. Это ж и так понятно.
– По-моему, в твоем плане… недостает психологии. Нет, это хорошо, правда, но до уровня конкурса… не тянет, что ли?
– А что тянет? Твоя писанина, которая в возрастной рейтинг не попадает?
– Бажена, давай воздержимся от оскорблений… Я думаю, стоит попробовать другой вариант.
– Ты придираешься на пустом месте!
– Я просто хочу, чтобы все было в самом лучшем виде. Почему в «кульминации первого акта» у нас настоящее сражение, а в «катастрофе» – просто погрызенные игрушки? Напряжение к этому моменту должно нарасти. Может быть, попробуем концепцию мономифа Джозефа Кэмпбелла?
Нашел что вспомнить.
– Ты про «Путь героя»? – удивилась Бажена. – Герой слышит Зов, спускается в Неизведанное…
– Да, почему бы нет?
– Ну, я объясню, почему. Потому что это, блин, история про путешествие, а в «Щелкунчике» Мари полкниги валяется в постели!
– Мы даже не попробовали.
– Если бы это предложила я, ты бы сказал, что это полный бред. Ты просто не хочешь верить, что у меня могут быть хорошие идеи. И ради того, чтобы потешить свое самолюбие, ты готов испортить всю постановку.
А Феликс уже выводил новый план. Баженин, конечно, сфотографировал, отправив ей же, но мнение в положительную сторону не изменил. С первыми строчками «плана» сделал только хуже. Просто взял и другими словами написал то, что уже написала она!
– Вообще-то, по Кэмпбеллу герой отказывается от зова, – фыркнула Бажена. – А Мари Щелкунчик сразу понравился. Все, лажа.
– К тому, чтобы взять Щелкунчика, Мари подталкивает Дроссельмейер. Значит, Дроссельмейер будет выступать в качестве «сверхъестественной помощи»…
– Феликс, это идиотизм. На хрена расписывать вообще ненужные детали?!
– Чтобы у героев появилась глубина… Образ Дроссельмейера – один из ключевых,
