Лайсэн может узнать, что мы с тобой знакомы.
– Об этом я позабочусь. Твоя задача – выиграть турнир и получить повышение, чтобы у меня появились основания дать тебе высокий пост.
Пристроить ее как личную охрану Председателя Совета не проблема, так как посты охраны назначаются Орденом, а в Ордене мое мнение многого значит. Маловероятно, что Лайсэн заподозрит слежку. Он питает слабость к миловидным стражницам и не станет копаться в ее прошлом. Даже если ему сообщат, что мы с Норой служили вместе, он скорее закроет на это глаза, чем примет меры. Лайсэн не самый осторожный человек – он легко идет на поводу собственных страстей.
– Ты ведь никому не расскажешь, что говорила со мной? – Я стою совсем близко и почти касаюсь ее губ своими, прижав ее к стенке.
– Для тебя это правда ничего не значит?
– Ты о чем?
– Поцелуешь – и снова уйдешь. Исчезнешь, пока я не пригожусь снова. Вот где ты был все шесть лет? Не разу ведь не пришел, не спросил, как я. А я скучала, страдала без тебя.
– Я не мог с тобой общаться как раньше. Я о многом должен был молчать…
– Не хотел втягивать меня в свои грязные делишки?
– Не то чтобы грязные, но первый завет, все такое. Знаю, что это не оправдание, но, если ты пойдешь мне навстречу, мы можем начать все сначала.
В другой жизни я был бы самым честным человеком. Я ненавижу лгать. Именно поэтому необходимость помалкивать заставила меня отречься от Норы: я не могу строить жизнь с человеком и скрывать от него что-либо настолько важное. Именно поэтому я сейчас чувствую себя противно, потому что понимаю: я не могу ей ничего обещать. Могу только закрепить слова поцелуем, пусть я в них не уверен. Я касаюсь ее губ, но она отталкивает меня – не грубо, осторожно.
– У тебя был кто-нибудь, кроме меня? – спрашивает она.
– Никого. – На этот раз я говорю правду.
И целую. Сначала медленно, неумело, затем с чувством, по-взрослому, совсем не так, как раньше. Она обнимает меня за шею, и от прикосновения ее рук я завожусь еще сильнее.
***
Не знаю, что у меня написано на лице, но как только я возвращаюсь в кабинет, Ларрэт спрашивает:
– Что-то случилось?
– Я заглянул в Орден. – Зачем я это говорю, если у нее же и отпрашивался? – Ничего нового.
– Я имею в виду с тобой. Ты в порядке?
Сердце уходит в пятки. Неужели на моем лице остались следы от встречи с Норой?
– Да, – отвечаю невозмутимо.
– «Клянусь отныне и до конца своих дней ни при каких обстоятельствах не обманывать Вас, ничего не скрывать от Вас…»
Текст клятвы, которую мне нужно произнести на коронации. Законы, как ни крути, противоречивы. Второе правило Ордена требует от стражника держать чувства при себе. Что делать, если о них спрашивает человек, которому ты обязан говорить правду? Вот же дилемма.
– Почему Вы не спросили,
