я вошел в свой двор, как раздражение по поводу бессмысленного посещения банкета, владевшее мной, в мгновение ока сменилось искренней благодарностью моей подруге за то, что она вытащила меня из дома. Я обнаружил у подъезда сборище спецмашин: «скорая помощь», милиция, МЧС. В распахнутые задние двери «скорой» молчаливые санитары заносили носилки. Кто-то, накрытый белой казенной простыней, лежал на них. Иррациональный ужас, сродни тому, который я испытал, стоя у искореженного лифта, вновь охватил меня. Едва держась на сразу ослабевших ногах, сделал я шаг вперед, к открытой двери в подъезд.
– Кто вы такой? – преградил мне дорогу милиционер.
– Что значит – кто я такой? Что здесь случилось?! Что вообще происходит?! – словно во сне, спросил я.
– Не нужно так нервничать, гражданин, – лейтенант сердито кашлянул. – Вы, кажется, не поняли. Это вы должны мне ответить: что вам здесь нужно?
Я все еще не мог прийти в себя от потрясения, но официальный тон и предъявленные документы представителя власти привели меня в чувство:
– Я здесь живу, моя фамилия Ачамахес, вот паспорт, прописка… квартира на пятом этаже.
– Повезло‑о, – протянул лейтенант, возвращая мне документы. – Как раз на вашем этаже произошла утечка газа. Видимо, кто-то неправильно использовал газовую колонку… – он как‑то странно взглянул на меня и добавил сурово: – От взрыва только чудо спасло.
– Кто-то пострадал? – мой вопрос прозвучал нелепо и глупо, ведь я только что своими глазами видел, как медики выносили пострадавшего. Но мне показалось, что, облеченное в сухие слова милицейского ответа, это событие лишится своего страшного смысла. Я еще надеялся, что все не так трагично, как могло показаться.
– Ну, спали же люди, – неожиданно совсем по-простецки ответил лейтенант, но потом приосанился: – Несколько человек получили тяжелые отравления, – тут он доверительно наклонился ко мне поближе и посоветовал: – Я бы и вам не рекомендовал сегодня ночевать у себя в квартире, мало ли что… Нехорошо у вас в доме. Два выезда за сутки… – он произвел какой-то неопределенный жест рукой в воздухе. – Я, конечно, принял все необходимые меры, но, поверьте моей интуиции: нет никакой гарантии, что назавтра вы проснетесь целым и невредимым.
Произнеся эту странную фразу, он отправился к машинам, а я, совершенно обескураженный, поднялся к себе. Проверил замок на двери (слава Богу, цел), прошелся по квартире, перекрыв, от греха подальше, все газовые вентили, и опять вышел на улицу. Побродил по ночным дворам, пытаясь снять напряжение последних событий и, так и не успокоившись, поймал такси, и лишь когда водитель спросил адрес, понял, куда поеду – с неофициальным визитом к обожаемой мамочке на Гражданский проспект.
Вообще‑то, я не часто заявляюсь к своей родительнице в два часа ночи. Однако мама, впустив меня, посчитала своим долгом и в такое позднее, не подходящее для визитов и бесед время, прочитать мне поучительную
