от, тихий, беззвучный, едва уловимый?
Слышишь ли рокот и ропот, и звук почти недвижимый?
Завоет и стихнет, подует и снова приляжет,
Лепечет, шумит – послушай, что он тебе скажет!
Отважься, будь смелым, ему ты поверь!
Ты в сердце своё отвори ему дверь!
Слова соберутся во фразы,
К тебе понесутся сразу.
Будь смел, живи без суеты,
И всё услышишь в жизни ты.
Глава 1
Ветер ведает всё.
Ведь он появился на земле задолго до нас.
Миллионы лет он собирает истории.
И может прошептать тебе на ушко любой, даже самый крохотный секрет.
Какой бы у тебя ни возник вопрос, ты можешь спросить ответ у ветра.
Он ведает всё!
Абсолютная тишина. Судя по всему, лес сегодня не желал разговаривать. Не желал даже шептать. Он поглощал звуки улицы, да и вообще всего мира, и хранил их в тайном уголке. А может, он просто превращал шум дорог в шелест листьев, крики ребят, доносящиеся из детского сада неподалёку, в щебет птиц, а гул самолётов – в жужжание пчёл.
Ива расположилась под старой ивой перед домиком тётушки-чародейки и внимательно прислушивалась к тишине. Лес молчал.
– Ну поговори же со мной! – прошептала девочка спустя время. А потом закрыла глаза и раскрыла посильнее уши. Да-да! Иногда можно раскрыть и уши. Ведь можем же мы закрыться, когда не хотим что-то слышать. И тут, как это уже бывало с ней, услышала, что тишина леса вовсе не безмолвна.
«Нужно просто уметь слушать!» – говорила её двоюродная бабушка Альвина, или тётушка, как называла её в детстве Ива.
Теперь тётушка умерла, а девочке достался по наследству этот лес, домик и – что самое удивительное – её чародейская сила.
Ива улыбнулась.
– Слышишь, Руфус? – обратилась она к лису, который, положив голову Иве на живот, тоже наслаждался тишиной. С тех пор как Ива получила магическую силу, Руфус стал её фамильяром. Они расставались, лишь когда Ива уходила из леса.
– Я слышу, как ветер колышет листья. А ещё жужжание в осином гнезде на дубе. Слышу, как белочка грызёт шишку и как копошатся в муравейнике муравьи. И как дятел стучит клювом по стволу вяза! Нет, Руфус, погоди-ка! Это не дятел. Стук похож на…
В этот момент Ива почувствовала, как задрожала земля. Это продлилось недолго, и из-за деревьев выпорхнула красивая яркая птица, нарушив тишину леса. На самом деле это была вовсе не птица, а Гретхен, подруга Ивы, одетая в пёстрый наряд.
Девочка в шапке с ушками бобра мастерски перешивала старые вещи пяти братьев, превращая их в новые необычные наряды. Как только Гретхен появилась в лесу, на Иву обрушился шквал слов, который полностью вытеснил тишину. У леса не осталось ни единого шанса быть услышанным, ведь девочка тараторила без умолку.
– Клянусь ощипанной курицей! – воскликнула Гретхен. – И знаешь что странно, Ива? Когда я пришла в лес сегодня, Кехала спряталась, да так ловко, что я поначалу поздоровалась с камнем. «А вот и ты, моя малышка!» – говорю я камню, а сама удивляюсь, почему моя черепаха так холодна со мной. А Кехала, которая сидела рядышком не шелохнувшись, словно посмеялась надо мной. Кто знает, может, она и чихнула, но – клянусь своими бобровыми ушами! – я слышала, как она смеётся! Как думаешь, черепахи умеют смеяться? Я считаю, да…
– Гретхен! Ты знаешь, что при твоём появлении в лесу сотрясается земля? А в тебе всего-то метр тридцать! Но если закрыть глаза и только слушать, кажется, что сюда несётся огромный неуклюжий слон.
– Во-первых, мой рост метр тридцать три! А во‐вторых, ну да, я же не фея! И крылья у меня пока не выросли. Ты даже на метле не разрешаешь летать!
– Что значит «не разрешаешь»? Я что, главная чародейка, которая всё решает? – возмутилась Ива.
Гретхен вытаращила глаза.
– Хочешь сказать, что не против, чтобы мы летали на мётлах? – взволнованно уточнила она.
– Я хочу сказать, что мы другие чародейки. Не припоминаю, чтобы тётушка Альвина когда-нибудь поднималась в воздух на метле.
Гретхен поникла.
– А вдруг наши бабушки и тётушки летали, только когда нас не было? – задумалась она.
К девочкам подлетела сова. Она опустилась на ветку над их головами.
– Здравствуй,
