уголках планеты и познать тайны мироздания. Я наполню твою жизнь счастьем и уберегу от всех невзгод и скорби юдоли земной. Я буду с тобой, пока ты мал, когда подрастешь, и став взрослым, покинешь отчий дом, а потом вернешься проводить меня в последний путь… Я всегда буду с тобой, даже если не рядом! Ты нужен мне, чтобы разделить со мной волшебный процесс накопления энергии созидания, для новых идей и ценностей, преображения мира и духовной культуры, – я прочила своему, еще не родившемуся, малышу великое будущее, говорила много и горячо, изливая себя всю без остатка. Стоило мне ненадолго замолкнуть, как ребенок пинал меня, словно побуждая продолжать свое повествование об особой значимости его появления на свет.
Проведя сутки в дороге, мы пересели с поезда на автобус, предварительно перекусив в привокзальной столовой. До пункта назначения оставалось еще несколько километров. Мы двигались с черепашьей скоростью, водитель никуда не торопился и разве что носом не клевал. В салоне автобуса царила некая меланхолическая аура, навевая тоску. Время, как будто остановилось. Нервы начали потихоньку сдавать, мое раздражение росло, и усидеть на месте было все тяжелее. Да еще мочевой пузырь распирало так, что в ушах булькало. Не выдержав, я соскочила и подошла к водителю.
– Извините, не могли бы вы остановиться где-нибудь сейчас, чтобы я могла выйти на пару минут? – умоляюще протянула я, переминаясь с ноги на ногу.
– Нет, к сожалению, остановок на этом маршруте мы не делаем. Сядьте на свое место, – не отрывая взгляда от дороги он своей огромной лапищей крутил баранку, а другой почёсывал свою большую круглую голову.
– Да что же это?! Может вы все-таки сделаете исключение и остановите автобус? Чай не поездом едем! Или вы просто из вредности решили злоупотребить властью, данной вам начальником автопарка? – видимо моча-таки ударила мне в голову. Вместо того, чтобы проявить вежливость, я источала яд на того, кто решал смогу ли я выйти и сделать свои дела по-тихому или опозорюсь, обмочившись на глазах у всех пассажиров.
– Дамочка! Сядьте на свое место, когда приедем тогда и выйдете на свои пару минут. А сейчас не мешайте мне.
Дамочка?.. Дамочка?! Меня аж передернуло, от этого слова попахивало нафталином. Перед ним юная барышня! Какая я ему дамочка?! «Ах он мужлан неотесанный! Да что он себе… А ничего, что я тут… вообще-то!» – от возмущения, у меня аж в носу засвербило. Я только раскрыла рот, чтобы излить на него весь гнев угнетенных и обездоленных женщин, пострадавших от узколобых шовинистов, вроде этого принципиального водителя, как автобус налетел на очередную кочку, и это едва не подмочило мою репутацию. Мне стало сильно не до препирательств, у меня аж зубы зачесались.
– Ну прошу вас, остановитесь на пару минут. Мне очень надо выйти! Я беременна и не могу долго терпеть, – взмолилась я.
– Ох, милочка, что ж ты сразу не сказала? Конечно, сейчас остановимся, –
