сутулый и худощавый, с глубоко посаженными карими глазами, глядящими на всех исподлобья, под шапкой темных волос. Он был весь в наколках, с повадками бывалого зека, отсидевшего в тюрьме не один год. Не знаю, по какой статье он проходил, но вид у него был угрожающий и давал понять каждому, что с ним лучше не связываться. От такого, как он, хотелось держаться подальше, и мне стало страшно за судьбу своей сестры, но я не стала лезть не в свое дело. Родители не стали противиться их союзу, поэтому все прошло гладко. Свадьбы, как и у меня, не ожидалось. Они планировали просто расписаться и жить отдельно.
Будущий муж Лиды занимался ремонтными работами на железнодорожных путях, туда же обещал устроить и ее саму.
– Работка-то не пыльная, пусть тяжёлая, зато доход хороший. Вот сейчас ты сколько получаешь, мам? – разглагольствовала моя сестра, – Примерно сто двадцать рублей в месяц, если не ошибаюсь? А я буду получать в два раза больше, если не в три, конечно. То-то заживем! – она пихнула локтем своего жениха под ребра и подмигнула мне, – А чё? Пускай другие плачутся на свою зарплату, а я буду жить и не тужить, как говорится.
В то время зарплаты родителей составляли весьма солидную сумму. Мы никогда ни в чем не нуждались, хорошо питались и вполне прилично одевались, все счета оплачивались вовремя, ещё и на сберкнижку родители ежемесячно откладывали внушительную сумму.
Конечно, будущий муж Лиды получал хорошие деньги, но и работа была довольно-таки тяжелой. Моя сестра не собиралась получать высшее образование, поэтому для нее это был единственный возможный вариант. Но каждый сам хозяин своей судьбы и выстраивает жизнь так, как считает нужным. Мы никогда не были близки с Лидой, и она никогда не спрашивала меня, как ей лучше поступить. Да и все мои мысли сейчас были заняты предстоящей поездкой.
Итак, билеты были куплены, и в назначенный день мы сели на поезд. Обошлись без проводов на перроне, я сочла это излишним, и мы попрощались со всеми дома перед отъездом. Мне вовсе не хотелось со скучающим видом стоять возле поезда всем семейством, не зная, чем заполнить неловкое молчание, или изображать на лице фальшивую грусть от расставания с родными.
Как только поезд тронулся, мои мысли закрутились вокруг предстоящей встречи с родителями Игоря. Было волнительно и даже немного страшно. Я не знала, как они встретят меня, примут ли в свою семью, да еще не давали покоя слова Славы о моей свекрови. Игорь заверял меня в том, что все будет хорошо, и мои переживания абсолютно беспочвенны. Он был вежливым со мной, неизменно внимательным и заботливым к здоровью, но мое душевное состояние его мало волновало. Устремив пустой невидящий взгляд вдаль, где небо сливалось с землей, и яркое солнце размывало линию горизонта, Игорь глубоко погрузился в свои мысли и совершенно не был настроен поддерживать со мной разговор. Я же любила поговорить по поводу и без, неважно о чем. Раньше мы с ним могли болтать часами, а сейчас общих тем для разговора становилось все меньше. Мы словно исчерпали лимит общения, что дается каждой паре. И любовь, что
