своя. У кого-то это любовь и дружба, у других деньги и материальные блага, а у них это Бог. И если ты хороший оратор, то можешь придумать им хоть религию имени себя, правильное внушение поведет за тобой массы. Из этого следует, что всё это не более чем продуманная манипуляция и власть над народом. Дай людям идею и веру в нее, они пойдут за тобой, куда ты им скажешь.
Убедившись в том, что сегодня не будет ночного бдения у радиоприёмника, я отправилась спать. Силы мои иссякли после изнурительного дня на солнце в огороде и вечера, проведенного в обществе людей с отклонениями в психике или участников гротескной театральной постановки, я так и не разобралась.
На следующий день я поднялась рано и, наскоро позавтракав, отправилась на рабский труд, по велению своей белой госпожи. Копаться в огороде на восьмом месяце беременности было действительно тяжело. От такой работы не оставалось ни сил, ни эмоций. Каждый день я мечтала лишь об одном, чтобы Игорь с отцом вернулись скорее. При них она меня так не мучила, видимо, что-то они все-таки значили в этом доме.
День проходил, как обычно, я возилась руками в земле и разговаривала с ребенком, дабы скрасить скучную работу. В какой-то момент я поняла, что за весь день малыш ни разу не пошевелился. Я похолодела от страха, поднялась на ноги и стала гладить живот.
– Милый мой! Сделай маме одолжение, пошевелись.
Я стояла под палящим солнцем и с надеждой ждала реакции от ребенка, но так ничего и не почувствовала. Перепугавшись ни на шутку, я присела в теньке и решила отдохнуть. Но через пару минут ко мне подскочила Анастасия Яковлевна с дикими воплями.
– Чего сидишь?! Работа сама себя не сделает!
– Я присела всего на минутку. Что-то не так с ребенком, он не шевелится.
Я подняла на нее умоляющий взгляд, но она не унималась.
– Нашла мне тут причину. Вставай и за работу!
Её красивое лицо исказилось от злобы и превратилось в крысиную морду.
– Не стану! Больше не буду работать! Разве вы не понимаете, что ребенок не шевелится? А вдруг с ним что-то произойдет? Не буду я вопреки своему и его здоровью потакать вам. Хотите, делайте сами! – я вскипела как самовар, поднялась во весь рост и с вызовом посмотрела на свекровь.
– Ах так! Тогда собирай свои вещи и проваливай отсюда! Чтобы ноги твоей больше не было на пороге моего дома! Ты все поняла?!
Она кричала, как умалишенная, ее глаза метали молнии, а ноздри раздувались, как у дракона.
Я больше не собиралась слушать её вопли, быстро покидала вещи в чемодан и вышла за порог. Мне нужно было решить куда пойти, чтобы переждать там до возвращения Игоря. Единственная семья, которая могла меня приютить, проживала в доме напротив. Я направилась к ним и робко постучалась. Мне открыла Нина, хозяйка дома. Она встретила меня доброжелательной улыбкой, но заметив в моей руке чемодан, нахмурилась и с беспокойством заглянула мне в глаза.
– Здравствуй,
