спросил Эндиус. С внезапно возросшим интересом он уставился на мага. – И сколько же лет тебе?
Вместе с младшим дворянином и остальные осмотрели мага, как будто искали признаки того, что тот принадлежит прошлому веку.
– Можно лопнуть, – гаденько ухмыльнулся Рума. – Что касается моего возраста, то так измерить мою магию вам не удастся. Я родился двадцать два года назад.
– А как маг узнаёт о своей силе? – задал вопрос Шиммел, пытаясь уйти от поднятой темы, которая, как все поняли, почему-то была неприятна Руме.
– Как ты узнал о том, что умеешь ходить? – маг непонимающе уставился на него.
По-видимому, это было тем, что обычному человеку не объяснить, но он всё же попытался:
– Это когда смотришь на свечу, и понимаешь… нет, знаешь, что можешь зажечь её без огня, или идёшь по тонкому весеннему льду и совершенно не боишься, опять-таки, зная, что он не проломится под тобой, – он говорил всё медленнее, вспоминая ощущения, пытаясь описать их, словно сам шёл по льду, а не ехал вместе со всеми по хорошей каменной дороге.
– Наверное, это здорово, быть магом, – немного с завистью протянул Дарин, улыбаясь ему.
– Да… – ответил тот, снова глядя в никуда.
Отряд ехал по широкому гордому тракту, тянущемуся из столицы через несколько не столь больших городов, разделяясь на дороги поменьше, как большая полноводная река на плоском листе зелёных равнин делится на маленькие юркие ручьи. В течение дня кто-то отделялся от остальных для охоты на диких уток, во множестве водившихся в небольших озёрах, прятавшихся в окрестных холмах. Путники останавливались в полдень, когда солнце припекало, и доедали ужин, оставшийся с ночёвки, давая отдых лошадям и псу, который всегда бежал рядом с магом, иногда опережая его, разведывая путь. На стоянке он также располагался поблизости от Румы, с удовольствием, порыкивая, раздирая острыми зубами мясо пойманных им зайцев. Люди предпочитали предоставлять пса самому себе, и никто не отваживался на попытку добавить к своему ужину его добычу.
Путешествие протекало довольно спокойно, но караулы на ночь, в случае ночёвки вне стен городов и сёл, Акан всё же выставлял, правда, мага на них никогда не ставил. Заезжая в город, они останавливались в приличных, довольно дорогих постоялых дворах. Иногда, случайно узнав принца, дворяне, имеющие в этих местах свои особняки и дома, звали их задержаться или переночевать, но никто не был к этому расположен. Рума заметил, что в отряде словно было негласное правило – не привлекать к себе излишнего внимания, сообщая всем о своём прибытии. Так что все, даже Эндиус, который был не прочь прихвастнуть своим титулом, не стремились ночевать у знакомых, и с удовольствием разводили ночные костры где-нибудь в миле от города, под сенью лип и ясеней, образующих редкие лесные полосы вдоль дороги.
Несмотря на важность дела, коней они особо не гнали, предпочитая ехать лёгкой рысцой. Как-то само собой разумеющимся стало
