мне данные этого Максунова, и можете идти, Леонид Иванович, но будьте на связи, – наконец произнес Виктор.
Дождавшись, пока перепуганный вопросами бригадир исчезнет за дверью, следователь сел на его место. Круглов молчал.
– Как отчет? – без всякого интереса спросил следователь.
– Смотрю на Вас, и он становится все лучше и лучше, – процитировал Круглов фразу из знаменитого, советского кинофильма.
– Что? – раздраженно спросил Ремнев, который очень не любил недомолвки между коллегами. Он прекрасно знал, как губят дела междоусобные войны.
– Я не окончил его опрос, – сказал сержант, указав на дверь, которую только что закрыл бригадир Петрущенко.
– Он больше ничего интересного не скажет, – отрезал Ремнев.
– Может и так, Вам виднее, да только это не каждый может понять, с высоты своего скромного опыта, – сержант впервые, за все время знакомства с Ремневым, повысил голос, – этот ПГТ находится в моем ведении, и пока я здесь работаю, то оставляю за собой право опрашивать людей в том объёме, который необходим для понимания ситуации мной.
Сержант замолчал, сжав губы. Его узкий подбородок чуть подрагивал, брови сдвинулись к переносице.
– Ты чертовски прав, Федя, – смягчился Виктор Иванович, оценив смелость парня. Он поднялся со стула, подхватывая дорожный плащ, – поехали и дело прихвати. Жене своей напиши, что дома будешь поздно.
– У меня нет жены.
– Ну девушке… или как вы их там сейчас называете…
Глава третья
– Куда мы едем? – спросил Федор.
– Ты помнишь, как погиб Савельев? – вопросом на вопрос ответил Ремнев, заходя в резкий поворот. Машина заскрипела.
– Так же, как и Балаев – нападение зверя и что? – Федор был еще раздражен.
– Не упирайся рогом, Федя, – осадил его Ремнёв, – оба погибли на охоте и обнаружены…
– Егерем, – закончил сержант, и указал на незаметную тропу среди деревьев, – сюда.
Машина свернула на влажный песок и заметно сбавила обороты. Через пару пожарных траншей, они оказались у домика из деревянного бруса. Он отличался от обычного зимовья охотников – его крыша была утыкана спутниковыми тарелками и антеннами. А двор огорожен высокой сеткой-рабицей.
Они приблизились к воротам, у которых был установлен электронный замок и камера наружного наблюдения. За домом заливалась в лае собака. Дверь домика открылась, на пороге показался подтянутый мужчина в годах с ружьем наперевес. Его лицо обросло легкой щетиной, а седые волосы скрывала кепка.
– Добрый день, Борис Борисыч! – помахал сержант, – со мной следователь из города, мы по поводу ребят погибших
– Ну, проходите! – крикнул егерь, стараясь перекричать лающего кобеля, и нажал на пульт от ворот.
Дом егеря внутри оказался больше, чем выглядел снаружи. Это было полноценное жилье с миниатюрной кухней, санузлом, спальней и большой рабочей зоной,
