он человек. Мы так нелепы в своём существовании со своей наукой, религией, инстинктами и высшими чувствами. Всё это было создано нами, и всё это разрушается. Человек не может создать неразрушимое в абсолюте. Нет такой системы, которая могла бы просуществовать вечно. Любая религия умирает, любая вера гибнет, любая мысль утопает, любое государство рушится, любая любовь прерывается, любой мир конечен. Всё то, что мы хотели бы видеть в лике вечности, полностью ей не соответствует. Это ли не нелепо? Человек то и делает в своей жизни, что пытается бороться с природой нелепости, не понимая, что вот он – абсолют реальности. Ничто не подвластно человеку, кроме его собственного тела, которое и то существует едва ли не самостоятельно, без вмешательства во внутренние процессы организма человека. Складывается впечатление, что человек, то есть душа, является пленником своего тела в первую очередь, а затем пленником во всём остальном: в жизни, в работе, в учёбе, в дружбе, в семье, в браке, в мире, в заботах. Там, где нужна лишь душа – свобода.
Мы по умолчанию пленённые, и тюрьма наша всегда с нами, ибо мы и есть собственная тюрьма. Уверен, что после смерти нет ни языка с его глупыми, нелепыми словами, нет ни чувств в нашем понимании этого слова, нет ничего нелепого, но есть лишь чистый свет истин. Мы просто ползаем в грязи без рук и ног, словно черви, неспособные встать и взглянуть на мир иначе, потому что мы всего лишь люди. Наша разумность умещается лишь в один совершенно замкнутый момент, свершённый в какой-нибудь замкнутой системе. Только на таком уровне человек способен справлять с нелепостью своей жизни не полностью, но максимально допустимо. А ещё более точно будет сказать, что человек может бороться с нелепостью лишь в сиюминутном настоящем.
Испытывали вы когда-нибудь стыд за то, что делали в прошлом: десять лет назад, пять лет назад, год, несколько месяцев, недель, дней, часов, минут и даже секунд? Стыд за нелепость происходящего. Я уже научился относиться к нему совершенно равнодушно, как к ходьбе по раскалённому песку привыкают жители пустынь. Стоит понимать, что всё, чем вы занимаетесь, что вы чувствуете, чем живёте, будет нелепо спустя определённый, индивидуальный для каждой системы действий срок. Любовь может быть нелепостью уже спустя пару дней после её конца, а мировая война обретёт лик нелепости лишь спустя десятилетия. С точки зрения настоящего любое действие, совершённое в прошлом, до нелепости сильно контрастирует с нынешними фактами. Всё забывается. Связь прошлого с действительностью настоящего минимальна, и не стоит ждать от их связи чёткого взаимодействия, ибо его не будет никогда.
История – это комедия в нескольких актах. У человека есть лишь один вариант – смириться. Жить своим смыслом в пределах собственного настоящего и в двух-трёх метрах вокруг него. У людей это поле разнится, но я вас уверяю, что у каждого человека оно конечно и не столь
