гнев Ириски, чтобы пересесть ко мне поближе, – это сильно.
– Шел бы ты, дурачок, – ласково отвечаю я.
Лукин с интересом заглядывает в мою тетрадку.
– У-у-у, Тыква, плохи твои дела, зарежут на Хеллоуин.
– Я тебя сейчас сама зарежу! – Я хватаю со стола циркуль и угрожающе покачиваю им в опасной близости от клешни этого идиота.
– Тимошина! – Ирина Сергеевна бьет рукой по столу. – Да прекрати ты болтать!
Лукин заходится в беззвучном хохоте.
И так было всегда. Андрей пакостил, а ругали меня. Сама изваляла портфель в снегу и намочила школьные учебники, сама закрылась в туалете и пропустила там чтение стихов, сама начала драку на утреннике. А он белый и пушистый! Пожалуй, такая несправедливость била куда больнее его издевательств.
Ритка бойко решает задачу на доске – а точнее, имитирует решение, записывая за Ириной Сергеевной и делая вид, будто и сама размышляла в том же ключе. Впрочем, подруга прекрасно понимает, что нашу математичку такими приемчиками не взять, и за нерешенные задачи придется получить свою точку в журнале. Ничего, на следующей неделе исправит.
Украдкой, пока все заняты задачей и сосредоточились лишь на том, чтобы не потерять мысль на исписанной формулами доске, я кошусь на Андрея.
Мы все изменились, повзрослели. Ничего общего с пятиклашками, что читали стишки Деду Морозу или неуклюже вышагивали на лыжах по школьному двору. Через каких-то полгода мы навсегда расстанемся. Сдадим экзамены, поступим в вузы, станем почти взрослыми. Мне уже семнадцать, я давно не беспомощный ребенок, а вполне симпатичная – во всяком случае, хочется в это верить – девушка.
А Лукин – без пяти минут взрослый парень, и не скажешь, что еще школьник. Краш, как бы сказала Рита. Внешне – безусловно. Светлые волосы чуть выше плеч, слегка растрепанные. Светло-карие глаза и ямочки на щеках, которые появляются, когда он улыбается. Жаль, что эта улыбка преимущественно злорадная или насмешливая. По-другому Лукин улыбаться просто не умеет.
Он действительно дорого одет. Я вообще не разбираюсь в брендах и лейблах, в нашем городке редко кто одевается по лукам из модных журналов. Но зато я, как внучка швеи, отлично разбираюсь в качестве. И светлый свитер, так подходящий к его волосам, из настоящего кашемира, сумка – натуральная кожа.
Кажется, у Лукиных свой бизнес, вот только не могу вспомнить какой. Андрея всегда привозили на машине в школу, у него всегда были деньги на обеды и пиццы в столовой, у него первого появился крутой смартфон. Я часто думала: почему же его семья не уедет в столицу или просто в крупный город? Зачем им наша провинция? Но спросить было не у кого.
– Хорошо. Маргарита, я жду от тебя задание к следующему уроку. Иначе точка превратится в двойку. И ее я уже занесу в электронный дневник, так что скрыть от родителей не получится. Поняла?
– Да, Ирина Сергеевна.
– Садись. Так, ну что, 11-й «А», я ожидала от вас большего. Почему-то каждый раз, когда в конце урока я спрашиваю, кому
