что пальцы скукожились от воды, только когда сушились на солнце. Затем немного посидели на крыльце его дома, наслаждаясь мурашками, покрывающими кожу от холода.
– Откуда ты знаешь Токса?
Гейз вытащил мятную жвачку и протянул мне влажную пластину, которую я взяла.
– Он живет в моем доме. На два этажа выше. Когда я была маленькой, он нянчился со мной.
Я разжевала жвачку, чтобы можно было надувать пузыри.
Гейз тоже, и мы устроили соревнование. Но кто победил, толком не определили. Потом он сказал, что после игры в луже ему придется во второй раз за день принимать душ. Но в следующую секунду вся радость сошла с его лица. Я посмотрела вперед, чтобы понять, что вызвало такую реакцию. К нам приближался мужчина. Я заметила, как Гейз со всей силы сжимает челюсти.
– Эй, может, уже пора по домам? – Гейз застыл, я тоже. Он произнес эти слова глядя на мужчину, и в тот момент я решила, что он обращается к нему. Но затем Гейз положил ладонь на мой локоть. – Все хорошо? Ты же можешь пойти домой сейчас?
Тогда я поняла, что он разговаривал со мной. Глаза Гейза были точно такими же, как и у человека, идущего к нам. Все было ясно: это его отец. Мужчина широко улыбнулся и сказал:
– Смотрю, веселишься, сынок?
Отец Гейза был пьян. Я чувствовала по запаху. И понимала по тому, с какой задержкой он произносит слова. Теперь я знала, почему Гейз хотел, чтобы я ушла. Такое здесь иногда случалось. Ведь «Таппс» был совсем рядом, и многие люди, получив зарплату, сразу же несли ее туда.
Еще довольно рано для любителей подобного отдыха, но походка отца Гейза уже была неровной. Я оглянулась через плечо и увидела, что Гейз развернулся и побежал по лестнице.
– Стой, подожди! Мы всего лишь отмечали покупку с клиентом. Праздничный ужин. По поводу большого события. Теперь я смогу купить нам новую мебель. Гейз? Гейз, вернись. – Его отец говорил сам с собой, потому что Гейза здесь уже давно не было.
Я пошла домой. Мне ведь еще думать, что будет на ужин. Может быть, просто отварю макароны и нарежу сыр, чтобы не разогревать духовку.
Когда я зашла в квартиру, мамы уже не было. Все, что я нашла, – ее униформа и записка на холодильнике:
«Эй, Пикс, меня вызвали на смену. Спокойной ночи. Я люблю тебя».
Я вздохнула. Под магнитом была еще десятидолларовая купюра. Мамин способ компенсировать то, что ночевать мне придется одной. Может быть, пойти и заказать что-нибудь в Subway? Хватит даже на печенье, и еще останется. И к тому же не придется готовить ужин. В холодильнике же еще есть торт, хочется поделиться им с Гейзом.
Нужно было смыть с себя уличную грязь, поэтому я приняла душ с любимым клубничным гелем. Потом оделась, собрала волосы в пучок и закрепила их резинкой. Вечером с распущенными и мокрыми волосами на улице холодно. Иногда казалось, что летние дни тянутся вечно. Сейчас только пять вечера, так что еще светло.
Я зашла в свою комнату и стала смотреть на окно Гейза. Он выскочил из-под подоконника.
