вглядываясь в безжалостно белое небо. Как только ее глаза привыкли к свету, очертания хозяина гостиницы обрели четкость. Он был круглым добрым мужчиной, но то, как он смотрел на нее… Он выглядел испуганным.
– Что вы здесь делаете?
– Ничего! Я просто… – Лицо Рен вспыхнуло от смущения. Хотя она и не ожидала, что ее поймают, ей следовало сначала спросить разрешения. Сейчас она не представляла родину в плохом свете. «Вот такая дипломатия получилась».
– Я целительница. Я изучаю яды.
– Вы не можете изучать их здесь, – рыкнул он. – Это моя собственность, а не учебный класс.
– Простите. Я… – Рен пыталась подобрать слова. – Я могу заплатить за образец.
– Нет-нет. – Мужчина потер переносицу. – Все нормально. Вы не знали. Просто идите внутрь, прежде чем накличете здесь на себя смерть.
Рен приказывала ногам двигаться, но они словно приросли к месту. Почему он выращивал все это? Какая польза простым людям от самого смертоносного яда в мире? Вопросы крутились на языке, когда она поймала его взгляд, направленный мимо нее, вниз, на пятно крови Богини.
– Пожалуйста. Идите внутрь. – Его голос был таким тихим, что Рен почти не расслышала слов. Однако выражение его лица запечатлелось в ее сознании. Его глаза остекленели, кожа стала призрачно-бледной, как будто он замерз до смерти прямо перед ней. – Идите.
Рен побежала обратно в гостиницу. Ей казалось, что тысячи глаз наблюдают из тени. Она подумала, что чем скорее они доберутся до поместья Лоури, тем будет лучше.
8
В полдень они продолжили свой извилистый путь в гору. Поскольку за окном не было ничего, кроме темноты и шквалистого ветра, Рен оставалось только гадать, каким человеком будет ее пациент. Она привыкла иметь дело с трудными подопечными – солдаты не хотели подпускать кого-либо, особенно целителей, близко. Частично это было объяснимо. Все слышали о целителях, которые в критических ситуациях прижигали не ту артерию. Но сейчас ее пациент был обычным человеком, работающим на дворянина, а не солдатом. Может быть, он будет приятным.
День постепенно клонился к вечеру, температура падала. Они проехали через лощину, где скелетообразные деревья склонялись над дорогой, их ветви сжимались, как скрюченные пальцы, а узловатые отверстия смотрели на нее, как покрытые коркой глаза. Все выглядело так же, как и раньше. А вдруг они ездят кругами? Было слишком легко представить, что они заблудились в этом бесконечном дрейфующем бело-сером мире. Она доверяла Бэзилу, но после того случая в гостинице беспокойство преследовало ее по пятам. Рен открыла окно и спросила:
– Как вы понимаете, куда ехать?
Бэзил бросил на нее многозначительный взгляд через плечо.
– В это время года есть только один путь между Дану и Керносом, так как большинство горных дорог закрыты на зиму. Не позволяйте никому говорить обратное.
