должно быть воображаемым. По этой причине, однако, верхнее предложение ложно; ведь в этом смысле опыт действительно также учит нас тому, что необходимо. – На это можно ответить так: 1) Что мы считаем необходимыми условия возможности того, что мы признаем реальным. Того, что мы признаем реальным, опыт нас не учит. Опыт не учит нас, а мы требуем этого по субъективным законам мышления. 2) R. и Z. являются необходимыми идеями не только потому, что без них был бы невозможен физический мир, но прежде всего потому, что без них был бы невозможен наш собственный интеллект, предмет познания, мое собственное Я, мое собственное Я было бы невозможно. Без пространства и времени, мы можем не только ничего не представлять, но и не воображать; они постоянно присутствуют во всякой психической деятельности и т. д. Короче говоря, если придать рассуждениям Канта форму силлогизма, то они будут выглядеть следующим образом: Все, что я не могу помыслить вне предмета познания, не уничтожив в то же время самого этого предмета, является существенным для него, т.е. априорным.
14
Krit. d.r. V. pag. 253. Мы всегда приводим цитаты из первого издания.
15
ibid. pag. 246. a.a.O.
16
pag. 48. 49. 246. 253.
17
pag. 42. Vlg. Prolegomena 1783. pag. 62.
18
Krit. d.r. V. pag. 370. 371. 379.
19
idib. 383.
20
pag.371.378.
21
Arthur Schopenhauer: Die Welt als Wille und Vorstellung. 3te Aufl. a.a.O. B. I. pag. 515. – Kuno Fischer: Geschichte d. neueren Philosophie. B. III. Vorrede pag. XIV. pag. 278. – Vgl. Dr. F. Ueberweg: De priore et posteriore forma Kant. crit. rat. pur. Commentatio Berol. 1861.
22
Kants K. d. r. V. 2te Ausgabe pag. 274.
23
pag. 49.
24
Именно в этот момент (стр. 539) Кант становится трансценденталистом в чистом виде, применяя категорию причинности, которая, по его собственному совершенно правильному объяснению, применима только к пространственным и временным объектам, к той немыслимой, сверхчувственной «вещи в себе», или нуменону. Это страшный прецедент для многих последующих катастроф.
25
F. H. Jacobi. David Hume etc. Ein Gespräch. 1787. pag. 79
26
Dem. Olynth. I., 23.
27
Шлейермахер в интересном небольшом очерке о спинозистской системе (Gesch. d. Philos. Berl. 1839 pag. 283. ff.) приближается к тому, что мы здесь показали, но не достигает этого. Сравнивая Спинозу с Кантом, он приходит к тому, что нуменон или вещь-в-себе возник только благодаря «непоследовательным остаткам старого догматизма» в критической философии. Но этот меткий, справедливый упрек не заходит достаточно далеко, чтобы привести к разоблачению истинной критической фундаментальной мысли и к отказу от принципиально ложных, ошибочных представлений, которые, к сожалению, проистекая из ошибки Канта, пышно, как сорняки, обросли прорастающим семенем истины и грозят его задушить. Однако Шлейермахер уклоняется от того, чтобы мужественно раздавить опасную крапиву, осушить ее и выбросить, как это сделали мы; он довольствуется тем, что заявляет, «что Кант в этом отношении mutatis mutandis спинозист», при
