на старика никакого внимания, даже не пытаясь понять, что ему нужно теперь, когда она вернулась. Необходимость докладывать в Орден о своей подопечной бесила Севина, кажется, больше, чем её саму, так что между ними существовало негласное соглашение: по минимуму совать нос в дела друг друга. Скорее всего, он беспокоился о путнике. Или всё-таки о ней?
Дойдя до корчмы, девушка свернула налево и углубилась в деревенские узкие улочки. Дома в приболотных деревнях Долины Рен располагались в художественном беспорядке, а дороги были похожи на капризный клубок шерсти: вроде без узлов, но попробуй распутать!
Дом Табиты находился на самой окраине. Заросший высокой травой двор пребывал в полном запустении, всюду валялся всякий хлам. Перед дверью в покосившийся, но надежно скреплённый заклинаниями от дальнейшего разрушения дом росла кряжистая скрюченная яблоня, невесть как затесавшаяся в болотистый край.
Вокруг – слабый намёк на забор: годные для растопки доски были частью выломлены на дрова, частью выбиты озлобленными селянами, остались только гнилые мрачно скалящиеся чурки.
Чинить его колдунья даже не думала. Зачем? Всё равно для деревенской ребятни и царские ворота не помеха, а взрослые люди разве что на расстояние выстрела подойдут.
Табита пошевелила пальцами, и дверь со свистом отворилась, стукнувшись ручкой о наружную стену. Первой в проём проплыла сумка, и, судя по звуку, аккуратно приземлилась на пол, вторым – больной, не подающий признаков жизни, мужчина.
– До свидания, магистр, – на ходу сказала Табита, даже не оглянувшись.
Дверь захлопнулась перед самым носом Севина, с той стороны щёлкнул засов. Магистр подождал ещё немного, ожидая, что у бывшей ученицы наконец проявятся крохи оставшейся совести, но совершенно напрасно.
Магический экран заглушал все звуки в хижине колдуньи, и магистр не смог ничего расслышать даже с помощью специального заклинания. Вот, воспитал на свою голову волшебницу гораздо талантливее него самого…
Дождь и не думал прекращаться, защитные заклинания дома колдуньи не пробивались никакими другими, ещё и молнии то и дело перебивали согревающие чары под ехидный хохот небес. Старый магистр потоптался около двери, раздражённо фыркнул, пробормотал что-то себе под нос и… сдался.
Круто развернулся, и, угрюмо бормоча что-то себе под нос, направился в сторону дома, мечтая только о чае и тепле.
***
Ранним утром на улицах города было пустынно. Трёхэтажные дома теснились друг к другу близко-близко, кое-где с крыш обваливалась старая выцветшая черепица. Бездомные собаки носились по крохотным дворам, пока была возможность – в обеденную жару приходилось прятаться от лучей солнца в спасительной тени. Пока же ещё дул приятный лёгкий ветерок и можно было совершить небольшую экскурсию по столице Аттры, Неккару. По безлюдной улице в направлении рынка шли два человека.
– Славное место этот Неккар, – сказала
