телефонировал сегодня утром, – ответил Пизон. – Приказал как можно быстрее потушить разгорающееся пламя.
Это было очень похоже на Лепина. Префект полиции любил бравировать перед журналистами в каске офицера пожарной команды. Если он говорил о пожаре, значит, действовать следовало немедленно. То есть еще быстрее, чем изначально предполагал Ленуар.
– Опять замешана дипломатия? Можно хоть одно дело расследовать без того, чтобы над нами не висела угроза политического скандала?
Антуан выпустил изо рта новое кольцо дыма, скосил глаза, наблюдая, как оно рассеивается над трупом русского танцовщика, и вытянул губы трубочкой.
– На сей раз все еще более запутано, Ленуар, – ответил Пизон. – В прошлый раз мы имели дело с немцами. Они наши враги, но из всех врагов – самые предсказуемые. А здесь – Российская империя, главная союзница Французской Республики. Они наши друзья, но если ты хочешь мое мнение, то нет более непредсказуемых людей, чем русские.
– Просто вы их не знаете, шеф.
– А ты и вправду считаешь, что достаточно сблизиться с журналисткой русского происхождения, чтобы начать понимать их менталитет?
Антуан выдул еще одно колечко и еще больше скосил на нем глаза.
– Николь спасла мне жизнь, а когда русские вам спасают жизнь, шеф, надо хотя бы попытаться понять их менталитет.
– Ну, кто тебя спас – это еще спорный вопрос, – сказал Пизон, расправляя плечи.
Вспомнив подробный рассказ Николь и Турно о ночи, которая чуть не закончилась для него на небесах, Ленуар решил сменить тему.
– Хорошо, но насколько мне известно, ни жители Туманного Альбиона, ни австро-венгры не обещали встать на нашу защиту, если на Францию нападет Германия, другое дело – русские…
– В том-то и дело, в том-то и дело… Я уже читал, какой шум подняли из-за вчерашнего балета Нижинского. Подозреваю, что убийство этого молокососа, – Пизон снова тыкнул пальцем в труп Чумакова, – еще одна провокация со стороны англичан или немцев. Кому-то очень мешает франко-русский альянс…
– А когда хочешь подорвать доверие и внести раздор, убивай символы, – закончил за Пизона Ленуар.
– Что? – прогремел шеф бригады краж и убийств. Однако теперь и Ленуар, задумавшись, молча следил за очередным колечком дыма Антуана. – В общем, так. Лично я думаю, что убийство это не имеет никакого отношения к дипломатии. Скорее, речь идет о личных разборках. Но, когда Лепин просит быстро «потушить пожар», это значит, что, если ты не раскроешь убийство в ближайшие три дня, Черный, журналисты раздуют из прилетевшей к нам искры такое пламя всеобщего негодования, что от репутации русских как надежных союзников ничего не останется. А, как говорится, репутация – самое дорогое, что у нас есть.
– Имя и репутация – это все, что у нас есть… – согласился Ленуар. – «И только эта ниточка удерживает меня в полиции», – подумал он про себя. За годы службы репутация
