культуры. Он вчера присутствовал на всех спектаклях и выражает вам свое восхищение танцевальным мастерством.
Артисты, кажется, начали оттаивать.
– Он видел много балетов на своем веку, но такой энергии, такого чувства танца и общей гармонии декораций, музыки и движений, как в русском балете, он еще никогда не видел. Ни в итальянских, ни даже во французских балетных постановках, – закончила свою речь Николь.
Среди танцовщиков раздались хлопки, многие девушки заулыбались и совсем по-другому посмотрели на Ленуара.
– Что ты им сказала? – удивился сыщик.
– Что ты станцуешь перед ними «Танец маленьких лебедей», если они честно ответят на все вопросы.
– Какой танец? – провел пальцами по усам Ленуар.
– Задавай свои вопросы, у нас мало времени, – перебила его Николь.
Ленуар встал, поклонился, спустился с Николь в партер и попросил каждого танцовщика подходить к нему по одному. Первой подошла Тамара Карсавина. Балерина широким жестом поправила волосы и села в кресло, стараясь не обращать внимания на пялящихся на нее коллег. Сыщик отметил в своей записной книжке «прима» и спросил:
– Что вы делали в период с четырех до восьми вечера накануне спектакля?
Девушка еще больше выпрямила и без того прямую спину и ответила:
– Я репетировала «Дафниса и Хлою».
– Нижинский был с вами? Он куда-нибудь выходил?
– Да, мы вместе танцевали. Он не уходил. – Ленуара удивило, что такая юная мадемуазель ведет себя на допросе так спокойно. Видимо, сказывается опыт общения с журналистами.
– Вы слышали звук выстрела или какой-то странный шум с верхних этажей?
– У нас же здесь оркестр, музыканты играют. Ничего из того, что происходит наверху, не слышно. А что, Чумаков действительно был убит? Это не шутка?
– Почему вы спрашиваете?
– Я думала, что он застрелился. Не понимаю, кто мог желать ему зла… – ответила Карсавина.
– Как вы относились к Чумакову?
Карсавина встрепенулась и снова выпрямила спину.
– Чумаков был душка! Сергей Павлович ценил талант обоих: и Нижинского, и Чумакова, даже называл их «своими детьми».
– Вы знали, что Григорий Чумаков приехал в Париж? – спросил Ленуар.
– А он был в Париже уже несколько дней? Если так, то нет, не знала. Он не жил в нашем отеле… Жаль его.
– А как вы относились к Нижинскому?
Карсавина снова поправила волосы и, помедлив, ответила:
– Он очень способный артист. Хотя иногда, только иногда, его драматическая интерпретация ролей недотягивает. У Чумакова и Больма некоторые роли выходили ярче.
– Вы солистка «Русских балетов Дягилева», почему вы не приняли участие в «Послеполуденном отдыхе фавна»? Если бы вы согласились танцевать, то на сцене бы появились сразу две звезды балета, что может лучше привлечь внимание публики? – спросила Николь.
– Он
