выбросил на берег вот это.
Овела дотронулась рукой до амулета на шее. Серебристо-пепельный завиток, украшенный сияющими глазками самоцветов.
– Я взяла амулет и поняла, что нужно делать. Он открывает вход в мир легенд и преданий. Я ушла сюда. Сначала всего боялась, но скоро поняла, что мы сами окружаем страхом тех, о ком рассказывают легенды. И птица Сиварг, и змей Ксантра – они здесь. Змей не хочет никого пожирать, а птица высиживать яйцо нового мира. Они делали это столько раз, сколько мы рассказывали легенду. А теперь они свободны. Я нашла способ отделить мир легенд от мира людей. И освободила людей от страха перед легендами, а здешних обитателей от обязанностей, придуманных людьми.
Оламер смотрел на женщину и не мог понять всего, что она говорила. Для него древние легенды стали той частью жизни, которая изменениям не подлежит. А Овела продолжала:
– Я вошла в этот мир, переустроила его и теперь он не зависит от рассказов людей. А сейчас спи. Во сне к тебе придет все, что знаю я, и когда проснешься – будем вместе.
Она коснулась лба ведуна пальцами, и у того сладко зазвенело в голове, веки опустились и в темноте замерцали звезды. Он еще чувствовал, как тело словно растекается по плоской поверхности, а потом все пропало. Осталась звенящая, живая темнота. Потом появился далекий свет. Он приблизился, осветил все вокруг. А из него возникло суровое лицо. Человек был с длинными белыми волосами. Он строго посмотрел на Оламера. Рта не раскрывал, но ведун услышал:
– Ты избран идти путем Матери! Тайна седьмого имени откроется тебе! Ты начал служение, прими…
А дальше началось невообразимое: Оламеру казалось, что в него со всех сторон вливаются потоки, и тело уже переполнилось ими и вот-вот лопнет, но потоки все прибывали и заполняли внутри даже крошечные закоулки. А когда давление стало нестерпимым, в нем открылось огромное пространство, и потоки устремились туда. Но сколько ни лилась сила, она не могла заполнить внутренней бесконечности…
Глас Хозяина
Огромный багровый куб мерцал в полумраке зала. На высоком троне восседал грозный царь Бури. Тяжелый шлем закрывал голову, а от висков к плечам свисали литые пластины, похожие на меховые уши треуха. Царь отрешенно смотрел на куб, под одним из углов которого, слуги раскладывали огонь из маленьких кристаллов. Они добавляли кристаллы, и постепенно огонь разгорался. Огромный куб мерцал в полумраке. Царь смотрел в него и перед затуманенным взором проплывали картины. То возникло видение, как корабли его воинства плывут в океанских просторах. Следом появлялась картинка, где воины Бури выносили на берег мешки с багровыми кубиками. Аборигены в ужасе побросали все и убежали от кораблей. Их словно ветром смела сила солнца, преломленного в магическом кристалле на посохе Великого. Но грозный царь смотрел не на это. Он искал среди воинов одного, который лишь внешне походил на солдата армии Бури. Царь знал, что такой воин есть, он неотличим от остальных, и найти его можно было по особым
