смуглой и гибкой…
– Я могу сопоставить марку и номер автомобиля с соответствующими муниципальными справочниками и архитектурными архивами. Это должно подсказать нам, где был сделан снимок.
– Это трудно?
– Проще простого. – Персоналка на столе послушно протянула нить, которую Йау-Йау вставила в пленочный контур на запястье. – Отвлекусь на минутку, простите.
Йау-Йау натянула капюшон вирткомба. Выступили слезы, когда оптические интерфейсы пробрались мимо глазных яблок и подключились к зрительной коре головного мозга. Она сморгнула влагу и… вошла.
Мобильный канал связи был узким, соединение – медленным, как улитка, виртуальность – низкосортной и зернистой, временами безоговорочно монохромной (тут ей пришло в голову, что все хорошие нуарные детективы выглядят именно так). И все же Йау-Йау вошла. Буги-стрит[111]. Тут было так хорошо, даже в монохромном режиме, что Йау-Йау сделала вид, будто не замечает мелькающее на краю поля зрения карикатурное изображение Кармен Миранды.
Согласование протоколов прошло легко и быстро, хоть она и скрипнула зубами, получив уведомление о проверке кредитоспособности рабочего профиля. Надо было попросить чуть-чуть налички авансом.
Загадка (Йау-Йау создала файлик с заметками «на всякий пожарный» и вложила его в клетку из вертящихся вопросительных знаков): как же так вышло, что мертвячке по карману услуги «Эллисон, Исмаил и Кастарди»? Даже если расследование поручили старшему помощнику младшего дворника? Раз ей не пришлось заключать контракт, в какой-то крупной страховой фирме должна быть учетная запись, связанная с полисом инморталидад: имя, место работы, состояние здоровья и прочая ценная информация, способная пролить свет на жизнь, смерть и воскрешение Мартики Семаланг.
Все та же Йау-Йау, чуть позже. В пяти километрах над светящейся сетью городских улиц, не помня про гравитацию; перед нею в алой ночи распахнулись три окна. Анимация была дерганая, грубая и, как показалось Йау-Йау, какая-то вымученная. В городе, населенном двадцатью двумя миллионами анхеленьо, было тринадцать тысяч номеров 1345. Сорок тысяч древних «Ниханов» все еще ездили по дорогам, и Йау-Йау не могла сузить поиски: на фотографии не было видно, в каком конкретно году выпустили эту модель. Шесть совпадений марки автомобиля и номера дома в те годы, когда предположительно сделали снимок. Теплее. Три варианта она забраковала из-за заборов. Не та долина. Хорошо пахнет. Пахнет жареным! Форсированные синапсы засекли нужное в архитектурном архиве, на микросекунду опередив маразматическую прогу. Легким движением пальца Йау-Йау совместила данные из архива со снимком.
«Корреляция 92 %», – сообщили машины неуклюжими хромированными буквами, падающими с инфракрасного неба.
– Ну и кто тут нуарный сыщик? – торжествующе вскрикнула Йау-Йау, паря над виртуальной городской сетью, как Питер Пэн.
И вышла.
Общее время, прошедшее в реальном мире: восемь целых три десятых секунды. Оптические и слуховые
