зашла внутрь и вышла с двумя увесистыми мешками , которые ранее принес в юрту молодой шаман. Это были покупки, которые сделала Маха. Та выбежала за Солонго и вцепилась в мешок, Солонго резко прикрикнула и девушка, рыдая с новой силой, скрылась в юрте. На улицу вышла Хоргонзул, она видно что-то просила у матери, но та, указала ей на юрту и строго что-то сказала. Та надула губы и недовольная гримаса исказила маленькое личико девочки, она постояла и тоже скрылась в юрте, а Солонго вместе со стражником проследовали через Кочевье, Куандык пошел за ними. Неужели и покупки вернет купцам?– удивился он, но Солонго прошла и скрылась в обшарпанной, покрытой уже ветхой, кое-где залатанной юрте. Воин внес внутрь мешки и остался ждать ее снаружи. Куандык понял, что она решила подарить все покупки Махи бедной семье. Эта идея удивила его, ведь если она хотела наказать девушку, то могла отдать их обратно, или оставить себе. Но видно было, что Солонго не волновала стоимость этих вещей, возможно она отдала их бедным не только потому, что она хотела досадить девушке, но и просто потому, что хотела порадовать этими вещами нуждающуюся семью. Сейчас, когда Куандык стал следить за Солоно, он стал понимать ее и многие вещи, такие простые, ее поступки, поведение все больше восхищали его, хотя он и не хотел в этом признаться себе. Так, наблюдая за ней, он не заметил, как день стал клониться к вечеру. Он устроился на берегу, отдыхая и обдумывая все события дня, когда увидел Айзере, она с блюдом в руках шла в юрту к Сию. Опять, видно, кормит старика сладостями,– усмехнулся про себя Куандык. Но она, увидев Куандыка, подошла и сухо сказала:– Солонго просила позвать тебя в ее юрту, она ждет тебя, сказала, что ты ее гость и будешь есть еду в ее юрте,– повернулась и пошла, гордо неся блюдо.
При этом он заметил, как покачивались ее округлые бедра, закутанные в просторные одежды. Куандык подумал, что Сию не промах и видно не зря притворяется немощным, наверное ему приятна забота юной красавицы. При словах Айзере, сердце приятно сжалось и захотелось побежать в ее уютную юрту, но он все же нарочито медленно поднялся, даже если никто не видел его и, напустив на себя безразличие, неторопясь пошел к ней.
Полог ее юрты был приоткрыт, он, пригнувшись, вошел и в нерешительности остановился у входа. В юрте горел очаг и вкусно пахло обжаренной ячменной мукой. Солонго, помешивала чай в котелке, вокруг сидели дети и грустная Маха. Солонго подняла на него взгляд, на ее лице плясали причудливые отблески огня и она казалась сказочной колдуньей, готовящей зелье, о таких рассказывала в далеком детстве ему и братьям старая беззубая бабушка. Она жестом предложила ему сесть у накрытой скатерти. Он принес подаренную ею каменную пиалу и она, приняв ее у него, наполнила горячим чаем. Принимая у нее пиалу, их руки соприкоснулись и он вдруг смутился, Солонго же будто не заметила этого. Ему хотелось поймать ее взгляд, но она была спокойна и безразлична. Маха молча ела, не поднимая глаз. Солонго начала вежливый разговор, она спрашивала, как
