его доброму совету. Но путь ему перегородила Уми. Для девушки она была довольно высокой: над побитым Эйкити Уми возвышалась почти на целую голову.
– Где ты сделал эту иредзуми? – спросила она, всё ещё прижимая к себе духа.
Эйкити так вытаращился на неё, что Уми решила было, что он окончательно тронулся умом. Он продолжал испуганно моргать, словно боялся, что Уми тоже поколотит его. Но, собравшись с духом и судорожно сглотнув, Эйкити всё же прогнусавил:
– В барагаде.
– Где-где? – нахмурилась Уми.
– Он хочет сказать «в балагане», – неожиданно подал голос дух. – Бедняга, из-за расквашенного носа его речь ещё очень нескоро станет внятной.
Глава 2. Тэцудзи
На Дайси́н опустились сумерки, которые принесли с собой живительную прохладу, и принцу Тэ́цудзи впервые за весь день удалось вздохнуть с облегчением.
Ему всегда нравилось солнце, но сегодня очередной жаркий день обернулся настоящей пыткой. Из-за распахнутых настежь ставен не долетало ни единого дуновения ветерка, а от запаха моря, который в Дайсине чувствовался везде, куда бы ты ни отправился, Тэцудзи мутило так сильно, будто он пустился на утлой лодчонке прямиком в разрываемые бурей воды.
Всё началось ещё утром, с того самого чая, о котором принц столько слышал в последнее время. Рецепт этого напитка был придуман аптекарем из какого-то глубокого захолустья, название которого Тэцудзи даже не трудился запомнить. Слухи о чудесных свойствах чая быстро дошли до самого императорского двора. Говорили, что всего один глоток напитка придавал телу и разуму бодрость и силу. А некая благородная госпожа, чьё имя мы не станем упоминать здесь, дабы не подпитывать её и без того раздутое самомнение, клятвенно заверяла всех и каждого, кто готов был её выслушать, что этот чудесный чай вылечил мигрень, от которой она страдала с самого детства.
Разумеется, принц Тэцудзи, который по мере сил своих старался следовать всем новомодным веяниям, то и дело охватывавшим столицу, тут же вознамерился как можно скорее испытать действие этого чая на себе, и потому вскоре по его приказу напиток был доставлен во дворец.
Однако, стоило принцу сделать первый глоток, как лицо его тут же скривилось.
– Редкостное пойло, – проворчал принц, отставляя недопитую чашку в сторону. – И чего все так нахваливали его, ума не приложу!
Напиток оказался жутко кислым и отдавал неприятным душком – словно прежде на чайных листьях извалялось какое-то животное. Поэтому принц приказал немедленно «вылить к демонам» этот чай и принести ему другой.
После завтрака принц намеревался отправиться на охоту вместе с пятью своими приятелями. Все они были людьми молодыми, родовитыми и бессовестно богатыми. С принцем Тэцудзи, который любил проводить время с удовольствием, весельем и порой обильными возлияниями, эти юноши – «цвет нации», как иногда говорили о них собственные отцы, – быстро нашли общий язык. И с подачи самого принца стали называть себя «Шестёркой
