покои принца. Тэцудзи с нескрываемой завистью вслушивался в ликующие голоса людей и всем сердцем проклинал так некстати навалившуюся на него слабость.
Подумать только, целый день был потерян напрасно! Ни тебе охоты, ни ужина в обществе красивых и уточнённых девушек, которые так и вились вокруг принца и его окружения, словно стайка пёстрых птичек… Будто немощный и всеми позабытый старик, Тэцудзи лежал в своих покоях и предавался сожалениям об упущенных возможностях.
Наконец, когда ему наскучило и это, принц кликнул своего прислужника:
– Эй, Нао, принеси-ка мне одежду! – От расстройства его весь день бросало то в жар, то в холод, и принцу хотелось как можно скорее переодеться во всё чистое.
Но никто не отозвался. Крикнув ещё пару раз и услышав в ответ только глубокую тишину в коридоре, принц побагровел от гнева.
– Да чтоб вас всех! – от души выругался он.
Встать Тэцудзи удалось не сразу. Слабость ещё не до конца отпустила его, и он побрёл к комоду, едва переставляя ноги. По дороге он то и дело искал дополнительную точку опоры: ею с успехом послужила сначала ширма, с трудом устоявшая, когда принц всем весом навалился на неё, а потом и стена, в которую Тэцудзи уткнулся лбом, пытаясь побороть охватившую его дурноту.
После всех мытарств принцу наконец удалось добраться до комода. Стоило ему перевести дух, как он тут же разразился ругательствами: где же демоны носят этого Нао, когда он так нужен? Не иначе как опять улизнул к этой девчонке-прачке, которая в прошлом месяце начала работать во дворце. У принца на подобные дела был нюх, и ещё какой! Неспроста Нао вдруг весь как-то приосанивался, когда эта девчонка со своими вечно хихикающими подружками проходила мимо.
Но любовь любовью, а пренебрежение к собственной особе принц не прощал никому. Скривившись от досады, Тэцудзи твёрдо решил, что прикажет всыпать Нао с десяток ударов палкой, когда тот посмеет приползти обратно. Пусть раз и навсегда запомнит, кому он служит.
На то, чтобы добраться до комода, у принца ушли все силы. Он опустился на пол и раскинул руки в стороны. Ставни были по-прежнему раздвинуты, и ветерок, задувавший в комнату, приятно холодил разгорячённое болезнью тело принца. Он прикрыл глаза.
Зашелестели бумаги на столе. Что-то едва слышно звякнуло в дальнем углу комнаты, и Тэцудзи вдруг отчётливо ощутил на себе чей-то взгляд.
«Ну погоди, Нао, вот я тебе устрою!» – со злорадством подумал принц и открыл глаза.
Над ним склонился какой-то высокий и худощавый человек, одетый во всё чёрное – лишь на широком поясе тускло блеснула серебром какая-то мудрёная вышивка. Лицо незнакомца было почти полностью скрыто под конусообразной соломенной шляпой с длинной кривой трещиной. Из неё на принца уставился немигающий чёрный глаз с едва заметным красным отливом.
Этот странный пришелец был ни капли не похож ни на кого из обитателей дворца, и принц вздрогнул.
– К-кто
