которые в ином случае проводились бы в праздности, одиночестве или менее полезном обществе.
В рождественский вечер чуть больше десятка девиц взгромоздились на кровать, игравшую здесь роль бельэтажа. Они сидели перед голубым с жёлтыми узорами занавесом из мебельного ситца в самом лестном для актёров расположении духа – в нетерпеливом ожидании. Из-за занавеса до них долетали бесчисленные звуки приглушённого шёпота и шуршания, слабый дымок от светильников и порой возбуждённое хихиканье Эми, которой было свойственно в такие моменты впадать в истерику. Но вот половинки занавеса разошлись, и «оперная трагедия» началась.
Единственная программка сообщала, что на сцене «мрачный лес». Он был представлен несколькими кустиками в горшках, зелёной бязью на полу и пещерой на заднем плане. Сводами пещеры служили рамы для сушки белья, а комоды стали её стенами; в пещере была небольшая жаровня, в которой пылал огонь, а на огне стоял чёрный котёл, и над ним склонялась старая ведьма. На сцене царил мрак, мерцание огня создавало прекрасный эффект, особенно в тот момент, когда из котла стал клубиться настоящий пар, как только ведьма Агарь сняла с него крышку. Публике дали минуту, чтобы улеглось первое волнение. Позвякивая мечом на боку, в лес решительными шагами вошёл чернобородый злодей Хьюго. На злодее была мягкая шляпа с опущенными вниз широкими полями, совершенно невероятный плащ и те самые сапоги. Походив взад-вперёд по лесу в сильном возбуждении, Хьюго ударил себя по лбу и вдруг разразился яростной арией, признаваясь в своей ненависти к Родриго, в своей любви к Заре и в своём милом сердцу решении убить одного и завоевать другую. Злобный тон и хриплый голос Хьюго, переходивший порою в крик, когда чувства брали над злодеем верх, произвели сильное впечатление на слушателей, и, как только он смолк, чтобы набрать в грудь воздуха, раздались бурные аплодисменты. Поклонившись с видом человека, давно привыкшего к восторгам публики, он прокрался к пещере и командным тоном приказал Агари выйти к нему:
– Эй, ты, красотка! Выходи! Ты мне нужна!
И вышла Мег со свисающими на лицо седыми прядями из конского волоса, в чёрно-красном одеянии, с посохом в руке и каббалистическими знаками на плаще. Хьюго потребовал у неё приворотного зелья, чтобы заставить Зару его полюбить, и ещё одного – чтобы уничтожить Родриго. Агарь в прелестной, полной драматизма арии обещала сделать и то и другое и принялась вызывать духа, который должен доставить ей любовный напиток:
Эльф воздушный, прилетай,
Дом свой тайный покидай,
Ты ведь розами рождён,
Утренней росой вспоён,
Сможешь ли мне то сварить,
Чем любовь приворожить?
Ароматный твой нектар
Мне неси скорее в дар,
Сладкий, крепкий, всех чудесней!
Эльф, ответь на эту песню!
Тут послышалась тихая музыка, и в глубине пещеры появилась маленькая
