прощения, похоже, служба на меня сильно влияет.
– Проводить вас?
– Да, пожалуй.
– Не желаете чаю? Или вина?
– Похоже, не только я тут частый гость.
– Я не могу отвечать на такие вопросы.
– А это и не было вопросом, но ты сам неосознанно мне все рассказал, – девушка улыбнулась и покосилась на него.
Дворецкий заметно напрягся от осознания собственной оплошности.
Оказавшись на втором этаже, мужчина быстро прошел к резным дверям и раскрыл их.
В пустом зале, на паркете близ камина, сидела Элсдаар, завороженно наблюдавшая за огнем.
Фулрия отпустила дворецкого и, закрыв двери, прошла к светлой. Казалось, Флявия и вовсе ее не замечала.
– Нравится смотреть на огонь?
Ответа не последовало.
– Эй, белянка, с кем говорю?
– Вы пришли убить меня?
Флявия откинула голову назад, к потолку, и посмотрела на Граус.
– Больно надо мне руки об тебя марать, – скривилась приставленная.
– Почему вы всегда скрываете то, что чувствуете?
– В смысле?
– Глаза, – Элсдаар показала пальцем на себе. – Они не скрывают ничего. В них легко читается страх, боль, отчаяние и… любовь. К тому, кто рядом.
Граус на секунду впала в ступор. Никогда и никто не обращал внимание на ее состояние, и ей это не нравилось. Казалось, что ее вывели на площадь голой.
– Понимаю, неприятно, когда кто-то копается у тебя в душе, – Флявия странно улыбнулась.
В отличие от всех, кто был в доме, взгляд светлой казался абсолютно пустым. Фулрия неосознанно потянулась к рукояти меча, и Элсдаар это заметила.
– Все же убьешь?
Оцепенение спало, и приставленная быстро одернула руку, будто от огня.
– Нет.
– Зачем ты пришла?
– Мне нужно защищать тебя некоторое время.
– От кого?
– Мы и сами не знаем. Урс Штадраут как раз за тем и отлучился, чтобы узнать.
– И потому он направил тебя ко мне. Интересно наблюдать за тем, как вы пытаетесь скрывать свои подозрения насчет меня. Это так… – светлая задумалась, пытаясь подобрать одно из тех слов, что подошли бы по контексту, – …так забавно, – девушка вскинула брови, копируя мимику Юста.
На лице Фулрии появилась легкая ухмылка, но глаза оставались холодными, и на миг в них проскользнула тень грусти.
– Вот тебе загадка, беляночка: зачем я была приставлена к тебе, если ты уже вне подозрений?
Развернувшись, женщина прошла в другой конец зала и села в кресло, подперев голову. Флявия же оставалась сидеть в том положении, в каком была, когда ей задали вопрос:
– И много ты знаешь о темных?
– Я знаю вашу историю, этого достаточно? – не поворачиваясь, ответила та.
– Ну-ка, блесни знаниями. И почему
