в присутствии гончего.
– Я слышу в твоих словах обиду.
– Как можно обижаться на сказки?
– Но все же тебе неприятно, – повернувшись, Флявия посмотрела ей в глаза и улыбнулась. – Я же вижу.
Фулрия напряглась, почувствовав укор в свою сторону. Конечно, ненависть светлых к темным была ей знакома, но Элсдаар будто бы утверждала о превосходстве своего народа.
– Дальше, – скомандовала приставленная.
На секунду Флявия снова улыбнулась, чуть прищурившись, но после продолжила:
– В ту ночь Даркаэры убили кланы Курфис и Фархут. Наутро некогда процветающие охровые земли преобразились. Алое солнце стало глазами Даркаэров.
Граус пыталась понять смысл ее выражения, но размышления прервал мажордом, зашедший в залу с подносом.
– Не желаете чаю?
Фулрия почувствовала облегчение от оборвавшегося диалога и, кивнув мужчине, сняла ножны.
– Жестокость оправдывают, когда это приводит к хорошему исходу. А охровые земли на многие годы были в упадке. Что можешь сказать в этом случае, Граус?
– Я не оправдываю ту «ночь черных кинжалов».
– Как удобно.
Элсдаар поднялась с паркета и прошла к столику, на котором уже стояли маленькие чашки с чаем. Легкий дымок вился над фарфором и исчезал через мгновенье, растворяясь в несколько прохладном воздухе залы.
– К тому же сейчас Ирсаалевские земли – самое могущественное государство, – добавила Граус, спокойно отхлебнув.
– Патриотично.
Было видно, как Граус хотела ответить нечто едкое, но быстро одернула себя, что-то вспомнив.
– Лучшее погружение в культуру темных – праздники. На площади сейчас проводят фестиваль, не желаешь сходить?
Флявия чуть не пролила чай от услышанного. Глаза засветились от искреннего любопытства и предвкушения чего-то нового.
– Фестиваль? Что это?
– Сходишь – узнаешь, – усмехнувшись, ответила Граус. Ее повеселила немного детская реакция Элсдаар.
– Да, хорошо, – светлая, аккуратно поставив чашку на стол, встала в ожидании Фулрии. – Пойдем.
– Сейчас, чай допью и выдвигаемся.
Город утопал в огнях мелких фонарей и шуме возбужденной не то от холода, не то от предстоящего веселья толпы. Граус бодро шла по брусчатке, изредка поглядывая на восхищенное выражение лица своей спутницы. Ее и без того большие глаза казались и вовсе огромными от удивления, восхищения, любопытства – все это смешалось в единую гамму и легко читалось на миловидном личике. Пару раз светлая спотыкалась, засмотревшись, и Фулрия ловко ее подхватывала. В отличие от Флявии она не могла расслабиться. Ни уличные музыканты, ни мелкие фонари, заливающие теплым светом улицу, не могли унять встревоженности.
Завернув за угол, они увидели крупную площадь. Высокая башня с часами, некогда привлекающая взор каждого, теперь полностью меркла на фоне танцующей толпы. Громкие хлопки в ритм легкой
