где дежурили трое стражников. Я что, в тюрьме?
Обследовав все тропинки, я пришел к выводу, что нахожусь на острове, окруженном болотами и зелеными островками. У каждого причала на берегу размещались тройки часовых, вооруженных кинжалами и копьями; они почтительно приветствовали меня, отворачивались и с удвоенным рвением продолжали вести наблюдение.
В сумерках я наткнулся на клетку, состоящую из трех кирпичных стен и железной решетки; в Бавеле в похожих клетках содержали львов. В ней на коленях сидел старик; перед ним лежала доска, на которой он рисовал тонкой кистью. Он не сразу меня заметил. Когда он все же почувствовал на себе мой взгляд, то поднял глаза и с облегчением воскликнул:
– Наконец-то!
Его восклицание меня удивило. Кто-то здесь ждал меня. Кто-то понимает, что со мной случилось, и разъяснит мне это.
Немного придя в себя, я спросил:
– Ты знаешь, кто я?
Кровь бросилась ему в лицо, и он сдавленно прошептал:
– Конечно.
Глядя на его клетку, я пожалел, что единственный мой собеседник – пленник. Угадал ли он мои мысли? Уцепившись за разделявшую нас решетку, он тяжко вздохнул, поднялся на ноги – при этом суставы его заскрипели, – шагнул вперед, толкнул незаметную дверцу в стене… и оказался рядом со мной. Клетка осталась открытой.
– Как? – пробормотал я. – Разве ты не?..
– Узник? – подсказал он. – Теоретически – да. Практически – нет. Она предполагает, что я не убегу.
– Она?
– Богиня.
Я не знал, но чувствовал, что на выяснение правды при посредничестве старика уйдут многие недели. Он чуть ли не подпрыгивал, чтобы меня разглядеть.
– Не думал я, что ты такой большой.
Старик, придавленный грузом лет и скрюченный ревматизмом, рядом со мной казался карликом. Он робко коснулся моей руки и вздрогнул.
– Я думал, что покину этот бренный мир, так тебя и не увидев.
– Но как долго ты меня ждал?
Он поморгал, замер с открытым ртом и уставился на меня водянистыми глазами.
– Я еще не родился, а ты там уже лежал. Мой отец не родился, а ты там лежал. Мой дед не родился, а ты там лежал. Сменилось так много поколений, что их уже и не счесть. Но вот я тебя вижу и чувствую себя избранником! Я выполню миссию.
– Какую миссию?
– Ту, что была возложена на мою семью. Из поколения в поколение мы писцы. Моя задача – научить тебя писать.
– Но я умею писать!
Он не стал возражать, задумался, потом прошептал:
– Отлично. Значит, моя миссия не займет много времени.
– И кто же возложил на твою семью эту миссию?
– Разумеется, богиня.
– Какая богиня?
– Если я произнесу ее имя, то умру. Но произносить его нет
