нуждаемся в том, чтобы кто-то всегда сидел рядом с нами, убеждаясь, что мы все делаем правильно. Улавливаете, к чему я клоню? Вот в чем повальный прокол в обучении персональных тренеров, из-за которого я долгое время чувствовал себя мошенником. Я что, инструктор по вождению, который по-прежнему сидит в машине за почасовую оплату, когда мой клиент способен ездить самостоятельно? Я не даю моему клиенту должного образования, потому что слишком переживаю за свой доход?
Представьте, что ваш приятель, с которым вы встретились выпить кофе, говорит, что за последние пару лет у него уже третий инструктор по вождению. «Третий? – воскликнете вы. – Какого черта ты им платишь, если они до сих пор не научили тебя обходиться без них?» У нас была бы реальная проблема с текучестью инструкторов по вождению, а в фитнес-индустрии это бесконечный конвейер новых методов достижения, по сути, одной и той же цели, который выглядит примерно так:
«Привет, Джеймс, я прошла HIIT (высокоинтенсивный интервальный тренинг), прошла систему питания Аткинса, сидела на низко углеводной диете за компанию с приятельницей, потом на кетогенной диете совместно с приятелем, а еще очищала организм соками по совету одной знакомой пары. И вот теперь решила обратиться к тебе».
Я не против, чтобы индустрии были прибыльными. Мы ведь живем в эпоху капитализма. Однако я против того, чтобы гиганты индустрии зарабатывали миллионы, оставляя потребителей в том же, а иногда и в более плачевном состоянии. Мы пришли к тому, что разные стороны противоречат друг другу и продвигают собственные убеждения (не подкрепленные наукой), предлагая столько вариантов для выбора, что в них можно запутаться. И из всех этих сложных и мудреных вариантов люди, страдающие ожирением и сопутствующи ми проблемами со здоровьем, в итоге не выбирают ни одного.
Краткая история Джеймса Смита
Причина, по которой многие темы, которые я затрону в этой книге, найдут у вас глубокий отклик, состоит в том, что я совершил почти все ошибки, которые может допустить человек в начале своей карьеры, и, как мне кажется, неплохо адаптировался. Я делал то, что считал правильным, а не то, что мне хотелось делать, и в конце концов почувствовал себя очень несчастным, утратил былой энтузиазм. И, что еще хуже, мне все наскучило. На корпоративной работе, которая не доставляла мне удовольствия, я прибавил в весе, и, хотя мне казалось, что я поступаю мудро в плане карьеры, я стал выпивать во время обеденного перерыва, чтобы уйти от суровой реальности, от осознания того, что меня не устраивает моя работа, пусть даже хорошо оплачиваемая, и от еще более суровой реальности – что меня не устраивает и моя жизнь.
Мы беспокоимся о Brexit, Трампе, ожирении, раке, финансах и о том, как найти настоящую любовь, но есть одна серьезная болезнь, о которой меня никогда не предупреждали. Это болезнь, которая едва не привела меня на путь нездоровья, непродуманных решений и неконтролируемой тяги к вредной еде.
Эта болезнь – скука.
В детстве
