стене. Если бы только я могла по щелчку пальцев забыть все это. Но нет. Нужно время, очень много времени. А без Тига – целая вечность.
Сняв футболку, я бросаю ее в кучу к остальной одежде. Мой взгляд падает на зеркало напротив. Царапины, синяки повсюду… Не могу отвести взгляд. При виде всего этого я совершенно не понимаю, откуда у меня вообще есть силы стоять. Отметины есть даже на груди.
– Елена, я тебе подго…
Я вздрагиваю, но под рукой нет ничего, чтобы быстро прикрыться. Руками пытаюсь спрятать ужасную картину от материнского взгляда, но она уже глядит на меня во все глаза. Я вижу, что она вот-вот заплачет.
Мама ставит поднос с едой на край комода и отводит взгляд, как и я.
– Прости. Если захочешь поесть, я принесла…
– Спасибо, мам, – шепчу я в ответ.
Она пытается улыбнуться, но выходит не очень естественно. Мама бросает еще один короткий взгляд на синяки.
– Все еще болит? Может, примешь обезболивающее?
– Не надо, все в порядке.
Невыносимо видеть мамины слезы и не иметь сил обнять ее.
– Я столько раз заставала вас с Тигом…
– В каком смысле?
Мама улыбается, сидя на краю ванны. Я погрузила все тело в горячую воду под толстый слой пены.
– Когда вам казалось, что никто не смотрит, он с такой нежностью тебя целовал. Вы так молоды…
Я улыбаюсь. Но она никогда нам ничего не говорила. И слава богу. Если бы Тиг знал, то сделал бы все, чтобы ее спровоцировать.
– Почему ты молчала? Папа на твоем месте кричал бы, как сумасшедший…
– Потому что с ним ты была счастлива. Ты снова улыбалась, выходила из комнаты, заботилась о себе. Как только Тиган появился в нашем доме, ты стала чувствовать себя лучше. И, когда думаю о том, к чему все это привело, я жалею, что не смогла стать для тебя лучшей матерью.
Я отвожу взгляд. Ты ни в чем не виновата… Ты – самая лучшая мама, которую только можно пожелать. Не только для меня, но и для Тига тоже. Жаль только, я не могу тебе об этом сказать.
Глава 15
На этот раз вместо мягких сидений полицейской машины я оказываюсь на металлической скамье вонючего фургона. В нескольких местах виднеются пятна, словно здесь зарезали овцу или еще кого.
Я перевожу взгляд на наручники, сковывающие запястья. Однажды Бенито сказал мне, что татуировки носят либо гангстеры, либо заключенные. Видимо, второй вариант про меня.
На каждом повороте мне приходится пригибаться, чтобы не упасть. Такое ощущение, будто находишься в автобусе Куинса, который несется, не заботясь о том, смог ты устоять на ногах или нет.
Очередная алая капля оставляет пятно на больничных штанах. Кровь хлещет из носа. А может, из губы. Я ощущаю боль во всем теле; невозможно понять, что конкретно болит. Чертовы копы, на этот раз они не промахнулись.
Фургон гонит быстрее. Такое
