тонкую брошюрку под названием «Дискурс о колониализме» Эме Сезера[34]. Я ничего не знала об авторе, но содержание так сильно потрясло меня, что на следующий же день побежала в книжный магазин издательства «Африканское присутствие»[35] и купила все книги Сезера, а также – на всякий случай – стихи Леопольда Седара Сенгора и Леона-Гонтрана Дамаса[36].
Конде открыл наугад книгу Эме Сезера (он станет моим любимым писателем) «Дневник возвращения в родную страну»[37]и продекламировал насмешливым тоном:
Что два плюс два дают пять
что лес мяукает
что дерево таскает каштаны из огня
что ресница приглаживает бороду
и так далее, и так далее…
– И где тут смысл?! – воскликнул он. – Для кого он пишет? Уж точно не для меня, раз я ни черта не понимаю!
К Леону-Гонтрану Дамасу он проявлял большую снисходительность, находя его стиль проще и прямее.
Мне сейчас кажется невероятным, что я не рассказала Конде о Дени. Даже не пыталась, понимая, что признание похоронит надежду на замужество. Та эпоха во всем отличалась от современной. Девственность невесты перестала быть непременным условием, но сексуальной свободы и в проекте не было. Закон Симоны Вейль[38] будет принят только через пятнадцать лет. Мало кому хватало смелости признаться, что ребенок был «зачат во грехе».
Я почти ни с кем не знакомила Конде, а мнения немногих «допущенных к телу» разошлись.
– Какое у него образование? – провокативным тоном поинтересовался муж Жиллетты Жан, когда мы обедали с ними в Сен-Дени.
Эна встретилась с нами «накоротке» в баре на площади Аббатисс, а расставшись, сразу позвонила сестре и доложила, что «за полчаса он влил в себя шесть кружек пива и два бокала красного вина. Этот человек – пьяница, точно тебе говорю!» Ивана и Эдди жаловались: «Мы не понимаем ни слова из того, что он говорит!»
Я и сама мечтала не о таком мужчине. А «тот» оказался подлым предателем. Мы поженились солнечным августовским утром 1958 года в мэрии XVIII округа Парижа, на улице, где зеленели каштаны. Эна не потрудилась явиться, Жиллетта с дочерью Доминик присутствовали на церемонии, и моя племянница все время дулась, потому что действо не напоминало «настоящую» свадьбу. Мы выпили красного чинзано в кафе на углу и поселились в меблирашках, где Конде снял две комнаты.
Не прошло и трех месяцев, как наш брак закончился. Нет, мы не ссорились, просто не могли долго быть вместе. Каждого раздражали слова и поступки другого. Иногда мы звали гостей, но я не любила его друзей, а он презирал Ивану и Эдди. В следующем году я узнала, что беременна, и мы сделали несколько попыток снова сойтись, но ничего не получилось. Это не стало новым любовным разочарованием, в некотором смысле я получила то, чего хотела: превратилась в замужнюю женщину с обручальным
Эме-Фернан-Давид Сезер (1913–2008) – французский мартиникский писатель, поэт и общественный деятель. Антиколониалист, сторонник независимости Мартиники, один из создателей концепции Негритюда и сооснователь журнала
Леон-Гонтран Дамас (1912–1978) – французский поэт и писатель, один из родоначальников Негритюда, депутат Национального собрания Франции от Гвианы, делегат ЮНЕСКО в Американском обществе африканской культуры, профессор Говардского университета.
«Дневник возвращения в родную страну» (завершено в 1938 г.) – поэма, написанная свободным стихом, с которой началась слава Эме Сезера, в ней он яростно отстаивал достоинство своей расы.
Симона Вейль (1927–2017) – французский государственный деятель. Ее именем назван «закон Вейль» о декриминализации абортов и предоставлении женщинам права прерывать беременность по собственному желанию. Принятия закона о разрешении добровольных абортов Симона Вейль добилась, находясь на посту министра здравоохранения (1974–1976).
