возникнут непредвиденные трудности, я позвоню консультанту, – такова её реакция на мой восторженный монолог.
Не было смысла терять время; отпустив Катю домой, я стал готовиться. Вспоминая советы Бориса, я возился с аппаратурой. Честно говоря, понять, как эта система будет работать, я не мог.
Тупое выполнение инструкции меня не просветило. Но я доверял мнению специалистов и в хитросплетении проводов старался увидеть дорогу в программу загадочного образования, которое сияло на моём окне видом великолепного города.
Некоторое время я находился где-то вне пространства. Чувствовал, что я существую, что я жив, но кроме этого чувства самосознания, не было никаких других впечатлений. Ничего не видно, ничего не слышно, нет никакого движения. Появилось чувство страха, нарастая постепенно, оно захватило моё сознание целиком. Я весь превратился в непреодолимый страх.
Осталась одна мысль: вернуться обратно. Поэтому появление проблесков света и неясных очертаний предметов, я воспринял как возвращение.
Но я был в городе. Я узнал улицу по форме тротуарной плитки и по вывеске антикварного магазина. Мечта сбылась, но радости я не испытывал. Я вошёл в город слишком поздно.
Инглис уже не было. Злосчастный водитель опередил меня. Как обычно, он увозил её в неизвестном направлении.
*
Никогда бы не сказал о себе, что умею быстро привыкать к новому. Трудно схожусь с людьми, не люблю менять привычки, работу, обстановку. Я неисправимый консерватор. Несмотря на свою молодость, я держусь за старое, привык почти ничего в своей жизни не изменять, мне так спокойнее и удобнее.
Желание поменять вид из окна – поступок для меня вообще-то не свойственный. И ещё не могу понять, как могло у меня созреть такое сумасбродное желание – отправиться в мнимый город.
Но ещё более удивился я самому себе, когда понял, что в считанные секунды освоился в этом городе. Всё казалось привычным, знакомым. Здесь всё настоящее, осязаемое. Могу дотронуться до скамейки, где обычно сидит она, моя Инглис. Могу войти в магазин антиквара.
Интересно, есть ли там продавец? В программе о нём не упоминалось. Если он есть, то каков он из себя? Любопытно.
Видимо, это любопытство как-то отразилось на моём лице, потому что седенький сгорбленный худощавый старичок, оказавшийся антикваром, так и спросил, когда я вошёл:
– Что, молодой человек, любопытно посмотреть?
Он сидел на мягком старинном стуле. Я совершенно не разбираюсь в стилях, когда дело касается мебели, но, кажется, на подобных стульях могли в своё время восседать придворные короля Людовика XV. Надо сказать, магазинчик выглядел роскошно. Кроме статуэток, старинной посуды и мебели, здесь был целый арсенал: сабли, шпаги, пистолеты.
Старик прав. Я зашёл сюда только для того, чтобы посмотреть. На магазин, на товар, на самого антиквара. Я ничего не куплю. Он это видит сразу.
Во всех антикварных
