style="font-size:15px;"> – И есть, есть очень хочется! – проговорила она, трясясь от озноба.
Полночи она просидела на кухне, завернувшись в плед и стуча зубами – никак не удавалось согреться. Нет, она и поела, и чаю горячего напилась, только вот… Стоило чуть закрыть глаза, как накатывал страх оказаться в том кошмаре!
– Дура ты, что ли? Ну, нарыдалась, стресс, вот и приснился кошмар. Подумаешь… Ерунда! Сейчас я пойду и лягу и ничего мне сниться не будет!
Мягкая кровать, уютная, тёплая спальня, тишина и приятные запахи. Ника устроилась поудобнее и…
– Нееет! Опять! – она бежала куда-то, сама не зная куда. Слева ехали машины, обдавая её ледяными брызгами грязи, лапы болели, их щипала соль, которой дорога была щедро посыпана, голод скручивал внутренности в тугой безнадёжный комок.
– Ну, и ладно! Ну, ночь такая у меня! Не буду сегодня спать! Подууумаешь, одну-то ночь не поспать! -Ника проснулась, когда кто-то на заправке бросил ей кусок булки от хот-дога, но стоило только к нему кинуться, как крупная собака, явно местная, заправочная, с рыком бросилась наперерез и выхватила кусок прямо из-под носа.
– Ппппрочь отсюда, а то прррибью! – рычала местная собака, Ника позорно бежала, и тут проснулась.
– Бред, какой бред! – она стояла под очень горячим душем, но никак не могла избавиться от ощущения холода, босых ног и безнадёжности. – Ладно, ничего! Завтра всё-всё наладится! – она повторила это раз сто, и на работу отправилась невыспавшаяся, но уже без слёз.
– Ник, ты как? – c деланным сочувствием уточнила у неё соседка по кабинету – Нина. – Не вернулся, да? Ну, муж твой. И чего мужикам надо? Причину-то какую-то назвал? Или просто загулял?
– Причину? – Ника хотела было огрызнуться, сказать, что это Нину никак не касается и замерла. – Причина! Ну, конечно!
Она торопливо шла домой. – Вот сейчас поем, лягу и высплюсь! Главное-то что? Главное, понимать причину кошмара! Я думала про эту заразу Герду, потом выяснила, что она сбежала, вот моё подсознание и устроило такой финт! Ничего-ничего… Я уже всё поняла, и никаких кошмаров не будет.
Как же! И на эту ночь, и на следующую, кошмар приходил как по расписанию! Иногда Нике в собачьей шкуре удавалось что-то перехватить из еды, но чаще она видела дорогу с безнадёжным пониманием того, что она потерялась, ощущала голод, страх, босые иззябшие ноги, болевшие от соли и льда.
Странным становится мир, когда смотришь на него не с высоты собственного взрослого роста, а словно собачьими глазами. Сколько опасностей и потерь, сколько бесконечных дорог и тоски, сколько того, что перестаёт замечать взрослый человек! Может, дети, именно из-за роста больше сочувствуют собаке и кошке, да хоть дождевому червяку? А, может, это потому, что не вырос ещё защитный панцирь, покрывшийся вдобавок острыми шипами. Панцирь под названием: «не подходи со своей бедой, заколю».
Странно, но мысли о муже словно отошли на второй план. Ника толком не могла спать из-за повторяющихся кошмаров, и развод стал казаться чем-то
