моя! – нет, она больше не убегала, а напротив, что-то настойчиво совала Нике в руку.
– Что это? Это же… Моя перчатка! Ты мне перчатку нашла? Моя хорошая! Моя лучшая на свете собака! Это ты меня пожалела, да?
Кто знает, почему у собак, даже у небольших собачек, бывает сердце значительно большего размера, чем у иных людей.
Ника плакала теперь уже от радости. Правда, ровно до того момента, пока не поняла, что Герда от неё аккуратно пятится.
– Ты мне не веришь, да? Я понимаю! Я нам такой беды наделала! Прости меня. Нет! Только не убегай. Куда ты?
Герда вела себя странно. Нет, в руки не давалась, но и не убегала спасаясь.
– Ты меня как ведёшь куда-то… – удивлялась Ника. – И вроде как смущенная какая-то…
Герда подобралась к каким-то полуразвалившимся кирпичным гаражам и нырнула в темень. Правда, ненадолго. Из-за кучи кирпича за Гердой вышла ещё одна собака – здоровенный пёс, тяжело прихрамывающий на правую переднюю лапу.
– Вот так, значит, да? – Ника смутно помнила, что чужих крупных собак боялась. Почему-то… когда-то…
– Это твой друг?
Она вспомнила свои бесконечные сны и пожалела, что там в них не было такого пса. Не было бы ей так одиноко и страшно.
– Ты, бежала к Максу и с ним встретилась, да? И решила попробовать его тоже привести домой? А знаешь… Пошли! Да, и ты тоже! – она протянула незнакомому псу руку. Протянула именно так, как мечтала сама увидеть во сне – открытую ладонь, которая не прячет в себе камень и не сжимается в кулак, чтобы ударить, нет! Ладонь, на которой находится самое важное – знак, такой понятный для всех собак: «Пойдём со мной, ты мне нужен!» – Пошли домой!
Ника понятия не имела, хороший ли это пёс, или нет. Как он будет вести себя в её ухоженной квартире, воспитан ли он. Это по большому счёту не имело значения. Главным было то, как у Герды завилял хвост. Сначала робко, недоверчиво, а потом – широко, от души, радостно. Пёс обернулся на Герду, и ткнулся носом в ладонь Ники.
– Пошли домой, Кай! – позвала она.
– Ника! Ты cошла с ума? – возопила нежная Никина матушка, обнаружив дома мало того, что дурацкую псину зятя, так и ещё какую-то огромную, грязную и явно злющую!
– Нет, мам, вот теперь я выздоровела! – твердо ответила Ника.
Мила, спрятавшись за занавеской следила за мужем дурёхи Ники. Она так и знала! Точно знала, что права!
– Воооо, что и требовалось доказать! Какая-то тощая выдра поджидала Максика. О! Выдра ещё и с Максиковой псиной. Нифига себе, значит, он псину забрал и уже выдре отвёз. Эх, Ника, Ника, дурочка наивная! Ого, и ещё какой-то телок пёсьей породы. Ааа, поняла! Это самая опасная порода выдр – собачница! Огромный пёс – её. Вот чем она дурня Макса подцепила. Ведь по сравнению с Никой, у этой ни рожи, ни кожи. Вешалка право слово, аж одежда болтается.
– Макс! – Ника окликнула мужа, и отпустила с поводка приплясывающую от радости Герду. – Я всё-таки её нашла!
Макс ничего не понял, кроме того, что к нему прилетело
