они полетели в сторону главной башни.
(Окраина города)
Катош влепил в лицо брата кулак, отчего Гамаш почти провернул сальто. Черный камнелюд и так смотрелся куда крупнее родича, а теперь, когда возвышался и топтал его толстой ножищей и вовсе казался великаном.
Гамаш сдержал два удара, двинул в колено брата. Ударил в пах, скрутился в клубок и отпихнул его в ближайший дом. Оба вымотались, однако только тело Гамаша было усеяно разломанными пластинами, а ониксовая кожа Катоша лишь в паре мест показала трещины.
Камнелюды снова схлестнулись, начали бороться. Черный поднял Гамаша и долбанул им об угол здания, быстро перехватили и прокинул через себя. На мгновение казалось, что голова Гамаша срослась с его лопатками.
Катош залез на брата, отпихнул его руки, после того как Гамаш хлопнул его по вискам. Черный грандир начал отбивать его лицо кулаком. Весь дух Гамаш направил в голову, чтобы она не лопнула от молотобойных затычин. Глаза залила смолистая кровь, а головокружение заставляло его думать, что небо и земля поменялись местами.
Черный грандир запустил кулак для очередного удара, одернул, откатился. Глянул на руку. Пальцы обвисли как лапша, а на костяшках виднелся идеальный срез, который прорубил его до мяса, оголив ониксовую броню, на бедре красовалась борозда, из которой хлынула черная жижа.
В двадцати метрах, тяжело дыша, стоял Хазем.
– И сколько ты потратил на такой удар? – Катош поднял руку тыльной стороной к судье, – год, два?
– Это не важно, если ты сгинешь! – крикнул Хазем и снова замахнулся саблей.
Черный сгусток вырвался из меча. Катош перелил в переднюю часть тела почти весь дух. Разрез разлетелся о черный оникс. В этот момент Гамаш пихнул брата в колено, которое издало скрежет камня, а потом и хруст.
(центральная башня)
Рюга очнулась закованная в цепи. Она оглядела круглую комнату шириной с небольшую городскую площадь. Из арок слепило голубое небо. Плато в центре выпирало на одну ступеньку, на нем виднелась восмилучевая звезда.
– Рюга! – крикнул знакомый голос.
– Фин… – девушка посмотрела направо, в таких же кандалах рядом висел сильфир. – Что, а…
– Не теряй больше сознания, – прошептал он гону.
– Поняла.
Рюга вдруг заметила, звон который исходил от сгустков над столицей, усилился, а в воздухе заблестели духовые светлячки видные невооруженным глазом.
В центре стоял Кашим окутанный зеленым свечением. Вскоре дух Махабира рассеялся. Он повернулся, к Фину полетели четыре золотые ладони.
– УРОД! – заорала Рюга и попыталась вырваться из оков.
К ее рукам и ногам подступили иглы, – «Опять эта дрянь!» – подумала гон и попыталась сорвать цепи своими силами. Дюжина синяков размером с блин, пара сломанных ребер и вывихи разом прокололи сознание. Девушка наблюдала, как сильфира ставят
