нужны нам на западном фронте, сестрица, – промурлыкал Вильям и поправил край рукава своего кителя.
Даже в нем младший из принцев напоминал настоящего кота. Я нахмурилась, собираясь возразить.
– Вильям прав. – Энтони вытер кровь с губ. – Там некроманты сейчас нужнее.
– Если бы ты не питался нашими людьми, не встал бы вопрос об отступлении, – съязвила я, прожигая взглядом Тони.
Брат вечно не мог пройти мимо и воздержаться от удовольствия, которое приносили ему смертные, отдавая себя без остатка.
– Легион Незрячих мы отправим на запад, – спокойно заговорил Питер, до этого момента он сохранял молчание.
Я удивленно подняла брови, ожидая совсем другого ответа от старшего брата. Левой рукой он поправил свои смольные волосы, а затем склонился над картой. Сжал губы в тонкую линию, словно оценивал наши шансы на победу. Выпрямившись, он вздернул подбородок и четко произнес:
– Здесь мы справимся сами. Впятером.
– Питер прав, наших сил хватит. Я давно никого не убивал своими руками. Пора размять кости, – усмехнулся Келлан, разливая вино из мортяники по стаканам. Даже в военном лагере братья не забывали о нем. – Всех, кто решил сопротивляться нам, ждет смерть.
– И боль, – добавил Вильям, его губы растянулись в широкой улыбке.
Боль всегда приносила ему особое наслаждение.
– Я настаиваю на том, что некроманты нужны нам здесь, – скрестив руки на груди, произнесла я, не собираясь идти у них на поводу.
Вильям пожал плечами и плавно скользнул ко мне, его руки коснулись моих висков. Дикая боль вырвала меня из сна. Тяжело дыша, я поняла, что нахожусь в своей спальне, окруженная братьями.
– Фрея! – воскликнул младший принц, склоняясь надо мной. – Как ты себя чувствуешь?
– Голова болит, – призналась я и бросила взгляд на свою правую руку.
– Ты помнишь, что произошло в столовой? – прозвучал вопрос Питера, брат стоял с другой стороны от кровати.
Я нахмурилась. Все было как в тумане, но в памяти отпечаталась та боль, что причинил мне Вильям. Я не могла поверить в произошедшее. Братья никогда не причиняли мне вреда. Губы задрожали, на глаза от обиды навернулись горькие слезы, ведь те, кого я любила, так ужасно обошлись со мной.
– За что ты так со мной? – спросила я Вильяма, сжимая одеяло. – Что я сделала не так? Почему вы причинили мне столько боли?
Вопросы сыпались, а слезы ручьем бежали по щекам. Братья переглянулись между собой. Они были словно чем-то удивлены. Питер потянулся ко мне рукой, но я отпрянула:
– Не трогайте меня!
У меня началась истерика. Принцы молча смотрели на то, как меня трясло, и бездействовали.
– Фрея, – ласково позвал Питер.
Его голос был полон спокойствия, словно ничего не произошло. Он успокаивал меня, заставлял позабыть о странном
