ещё не пошли. Зачем ударять? Он блефует, как вечерами блефует за карточным столом в своей уютной белой, розовой или зелёной гостиной со своими приятелями:
– Не говорите, что это химера, не говорите, что это выдумка. Мог ли кто-нибудь из нас помыслить шесть лет назад, когда к власти пришел этот Гитлер, а Германия была полнейшим банкротом, страна, задолжавшая всем, дезорганизованная, которую вообще нельзя было рассматривать как силу в мире, мог ли кто-нибудь вообразить, что через шесть лет она будет безраздельно доминировать в Европе? Именно поэтому мы не можем позволить себе роскошь рассиживаться здесь, воображая, что перед нами всего-навсего химера… Идёт постепенное окружение Соединённых Штатов, уничтожается наша первая линия обороны.
И тут господин президент, не вступая в переговоры с этой жалкой Европой, не подписывая ни с кем никаких соглашений, властной рукой определяет эту «первую линию обороны» как сферу жизненно важных интересов Соединенных Штатов Америки:
– А она проходит в Европе и по Средиземному морю.
Вот она – его центральная мысль! «Братец Гитлер» предупрежден: Европа и Средиземное море не для него, Европа и Средиземное море для Соединенных Штатов Америки, и если он посмеет переступить указанную черту, он будет иметь дело не только с англичанами и французами, он будет иметь дело также с бомбардировщиками, авианосцами и боевым снаряжением на четыре миллиона бойцов, которыми обладают Соединённые Штаты Америки в настоящее время. Что же «братцу Гитлеру» после этого остаётся? После этого «братцу Гитлеру» остаётся идти на восток, ведь восток, то есть Чехия и Словакия, Польша и Советский Союз не входят в сферу интересов Соединённых Штатов Америки, на восток «братцу Гитлеру» дорога открыта, только туда. Кому-то приходит в голову уточнить:
– Следовательно, американская граница проходит по Рейну?
Господин президент не любит ничего определённого, ясного в своих выступлениях и отрезает, сверкнув американской улыбкой и не церемонясь с тем, кто осмелился задать ему дурацкий вопрос:
– Так может сказать только болван.
Понятное дело, у него на уме иные границы, чем дальше, тем лучше, но он предпочитает разглагольствовать о самозащите, о защите его страной других стран, вопреки тому, что о защите другие страны его пока не просили:
– Кажется, Артур Крок заявил: «Разве это не против нейтралитета?» Можно сказать и так. Но я сделаю всё возможное как главнокомандующий вооружёнными силами и как глава правительства, чтобы не допустить отправки военных материалов в Германию, Италию или Японию. Почему? Потому что самозащита – часть американской политики. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сохранить независимость других стран, предоставляя им всё за наличный расчет, то есть примерно сорока или пятидесяти государствам.
Итак,
