дело, – ответил я, стараясь говорить беззаботно. – Отдыхай спокойно, я скоро вернусь.
– Что-то случилось с Полиной?
Виконт попал не в бровь, а в глаз.
– Нет, с чего ты взял? Просто неотложное дело.
– Ну, ладно.
Ещё секунду Стоцкий раздумывал, не напроситься ли со мной. Но промолчал.
Големы возле веранды даже не шевельнулись. А вот Рыжий прибежал и стал радостно прыгать вокруг меня, громко тявкая.
Наверное, надеялся, что я возьму его на прогулку.
Извини, Рыжий! В другой раз.
Я с удовольствием прихватил бы с собой хоть какое-то оружие. Но его у меня не было. Даже за ножом пришлось бы идти на кухню к Казимиру.
Ничего! Я сам себе оружие, если что. Такое, что мало кто позавидует Тёмному Проводнику.
На склад, говоришь? Значит, ты всё-таки прячешься в канализации! Но ведь полицейские всё там обшарили.
Неужели городовые Зотова сработали халтурно?
Но раздумывать было некогда – время уже поджимало.
На улице уже стемнело, но вдоль домов горели фонари. От Невы тянуло холодной свежестью.
Выйдя с фермы, я закрыл за собой створку ворот, и она негромко, но противно скрипнула.
На складе не было ни души. Свет тоже не горел. Ворота были распахнуты настежь и зияли чернотой.
– Я пришёл один! – крикнул я в темноту.
Темнота не ответила. Ни голоса, ни звука шагов – ничего.
Тогда я вытянул перед собой левую руку и осторожно пошёл вперёд.
На всякий случай, ладонь я одел в ледяную броню.
Ну, и как в этой кромешной тьме искать подсказку?
Я напрягал зрение и слух, даже принюхивался.
Но вокруг была только густая темень.
Моя рука наткнулась на металлическую стойку. Металл был холодным и чуть влажным – наверное, на него уже легла ночная роса.
Я пощупал вокруг. Стеллаж. Обычные полки вдоль стен, на которых лежат разнообразные товары.
В прошлый раз стеллажи были битком набиты рулонами тканей. Но сейчас они опустели.
Интересно, полиция вывезла, или «добрые люди» постарались?
Я пошёл вдоль стеллажей, ведя рукой по средней полке и обходя склад по периметру.
Темнота начала сереть, и вдруг стала почти прозрачной. Странный эффект!
Умом я понимал, что вокруг по-прежнему темно. Но глазами видел почти без помех.
И слышать я стал гораздо лучше! С улицы чётко доносился шорох листьев, а собственные шаги казались мне чуть ли не громом.
Я прошёл чуть дальше и увидел на свободной от стеллажей стене надпись. Она была сделана светящимся мелом. Яркий свет резал глаза, хотя своим обычным зрением я бы едва разглядел крупные неровные буквы.
«Зайди в канализацию и иди по стрелкам».
Но чёрт с ней, с надписью!
Я отчётливо чуял запах Полины! И ещё одного человека.
Этот запах был мне знаком, но узнать его я не мог.
Это
