к тебе отдельный разговор.
Вот так вот, Костя! Завёл себе герцогинь – изволь расхлёбывать связанные с этим проблемы.
Я взглянул на серьёзную Алину. Потом на Полину, которая безмятежно улыбалась.
И у меня потеплело на душе.
– Ты знаком с Императором, Костя? – удивилась Полина.
Я скромно кивнул.
– Приходилось встречаться.
– Алексей Николаевич приезжал к нам на воды, – сказала Алина. – И показался мне добродушным и умным. Но государственные интересы он наверняка ставит выше личных симпатий.
– Вот именно, – подтвердил Бердышев, трогая с места свой внедорожник. – Поэтому на вашем месте я бы приготовился к тяжёлому и неприятному разговору.
– Умеешь ты успокоить, Жан Гаврилович, – хмыкнул я.
Герман всё-таки поехал за нами. Видимо, у него тоже был приказ, который он выполнял. Жан Гаврилович то и дело поглядывал в боковое зеркало на ехавшую позади машину и одобрительно щурился.
– Давно вы знаете Германа? – обратился он к сёстрам.
– С детства, – ответила Алина. – Герман – сын дедушкиного управляющего.
– Хорошо, я проверю, – кивнул Бердышев. – Как вы понимаете, теперь обязанность охранять вас ложится на Императорскую гвардию.
Алина только молча поджала губы.
Суть была понятна.
Если с сёстрами что-то случится в пределах Российской Империи – Империя и будет виновата. По крайней мере, в глазах их родителей. А этого вполне достаточно, чтобы Прусское герцогство откачнулось к Британии.
Политика, чёрт её побери!
– Жан Гаврилович, – напомнил я. – Мы не договорили про репортёра.
– Да, – кивнул Бердышев, – давай свои выводы.
– Снимок сделан не очень удачно. Похоже, что второпях. Тот, кто снимал, не хотел, чтобы его заметили. Я думаю, среди медиков или полицейских есть добровольный помощник прессы. Он сделал снимок сестёр и передал его в газету. А там уже разобрались, что к чему.
– Хорошая версия. А почему ты не думаешь, что снимок сделали из засады? Возможно, при помощи телеобъектива.
– Тогда фотограф сделал бы несколько снимков и выбрал самый удачный. А так газете пришлось печатать то, что есть.
– Похоже, ты прав. Я просмотрю личные дела всех, кто был на вызове. Что-нибудь да найду.
– Есть способ проще, – улыбнулся я. – Надо распустить слух, что «знаменитый столичный оборотень» очень разозлился на фотографа и взял его след. Пусть этот любитель острых фоток хорошенько испугается за свою жизнь.
– А почему бы и нет, – ухмыльнулся Бердышев.
К Эрмитажу мы подъехали со стороны набережной. Охрана уже ждала у ворот, и нас пропустили без задержки. Герман остался в машине – любоваться осенней Невой и статуей Александра Невского на стрелке Васильевского острова.
Кстати, недавно я узнал, что альпинисты моют статую раз в
