в офицерской форме?
– Это Гриша Добров, заместитель Романа Ивановича. Строгий до ужаса, – прошипела Глаша, – однако тренирует отлично, судя по характеристике. Надеюсь, вы поладите.
– Понятно…
Описанный Глашей Гриша Добров всё время их разговора копался в выданных ему листах бумаги, попутно делая в них какие-то записи. Из этого Гладерика сделала вывод, что он достаточно ответственен и педантичен; в противном случае он бы уже давно разговаривал со своими сверстниками.
– Miss Полякова! – вдруг воскликнул доктор Ларсен.
– Ой, прости, пожалуйста… У меня дела, нужно прямо сейчас бежать, – засуетилась Глаша. – Скажи: мы же поговорим?
– Обязательно, – улыбнулась Гладерика.
– Как здорово! Тогда до скорой встречи, милая сударыня! – спешно поклонилась девица и, подобрав полы платьица, поспешила к доктору.
– Храни тебя Бог, – склонила голову Гладерика. Повернувшись в сторону леса, она было принялась изучать окружающий пейзаж, однако резкий окрик заставил её встрепенуться и повернуться к толпе.
– В одну шеренгу – становись! – крикнул Гриша.
Все засуетились, кладя вещи на землю и становясь в линию перед командиром. Первый раз шеренга вышла невпопад: все просто заняли свободные места.
– Налево равняйсь! Смирно! Проверка личного состава!
С этими словами Гриша всмотрелся в листы.
– Адлерберг!
– Я!
– Дашков!
– Я!
– Дельштейн-Орлова!
– Я! – отозвалась Гладерика.
– Друцкий!
– Я!
– Живов!
– Я!
– Лазарев!
– Я!
– Левашов!
– Я!
– Норов!
– Я!
– Одинцов!
– Я!
–Смирнов!
– Я!
– Храбров!
– Я!
– Шереметев!
–Я!
Ещё раз всмотревшись в листок и окинув взглядом шеренгу, Гриша отдал адъютанту документы, а сам, сложив руки за спину и начав бродить перед шеренгой, продолжил:
– Итак… Короткая речь по требованию Романа Ивановича. Все вы здесь собрались для одной лишь цели: научиться летать. Навыками управления аэропланом здесь овладеет каждый из вас. Я ненамного старше: можно сказать, я ваш ровесник, – вдруг остановился он перед юношей, который недавно откликнулся на фамилию Друцкий. Посмотрев пристально ему в глаза с тенью подозрительности и недоверия, Гриша продолжил, – поэтому я буду понимать ваши желания и потребности. Что касается поблажек и слов утешения, то вы можете их услышать от кого угодно, – от доктора Ларсена, от Глаши, Романа Ивановича, – но точно не от меня. Я, в силу своего положения, отнесусь к вам со всей требуемой строгостью. Убедительно прошу вас не относиться ко
